Г.М. Герасимов
ПРИКЛАДНАЯ ФИЛОСОФИЯ
Работа является чисто философской, однако предлагаемые подходы дают конструктивный выход в иные области знания, такие как экономика, история, политика. В частности построена отличная от традиционной экономически обоснованная история цивилизации, предложена оригинальная гипотеза возникновения человека, построены теории общественно-экономических формаций и этногенеза. На основании разработанной теории обобщенного налогообложения обоснованы необходимые шаги по выводу России из кризиса.
“Философия” означает любовь к мудрости, и ассоциируется в этой связи, исходя из традиционной истории, с праздными и очень умными греческими философами, любящими от нечего делать поразмышлять над устройством мироздания. Эти их очень умные философствования к тому же еще кто-то за ними записывает и тщательно сохраняет в течение тысячелетий, чтобы донести это бесценное знание до потомков. В принципе, все это древнее философское знание – чистейшей воды схоластика, не имеющая ни малейшего прикладного значения. С некоторой натяжкой можно допустить, что этим в древности занимались один – два шизофреника. Однако, по меньшей мере, странно, что этому соответствует целый пласт человеческой культуры. В итоге все это очень похоже на историческую подделку, но об этом разговор далее.
Наша сегодняшняя философская культура происходит из коммунистических времен, когда основным считался очередной схоластический вопрос о том, что первично “материя или сознание”, а самым сильным аргументом в философском споре был донос в НКВД. Так что совсем не удивительно, что при таком наследии от возникновения до самых последних времен, во всех слоях россиян отношение к “науке философии” находится в диапазоне от резко негативного до насмешливо пренебрежительного. Иначе относится к философии только узкий круг ученых, достигших в своих исследованиях рубежей специализированных наук, за которыми уже лежат обобщающие принципы мироздания. Они то понимают, что философия это не просто болтология, а фундаментальная область человеческого знания, результатами которой пользуются все прочие науки.
Таким иллюстративным примером принципиального философского вопроса, решенного в науке несколько веков назад, может служить теория познания. Дело в том, что существуют системы исследования и аргументации, отличные от научной. И нельзя совершенно определенно утверждать, что они не дают результата. К примеру, венерические заболевания в средние века лечили соединениями ртути. Натолкнулись на этот факт алхимики, исходя из того, что в античной мифологии бог коммерции Меркурий (= ртуть) является антиподом Венеры, богини любви. Настойку грецкого ореха эффективно использовали при мигрени. А в качестве аргументации такого лечения предлагался набор Божественных указаний на определенное сродство головы человека и грецкого ореха: похожая форма, твердая оболочка, схожесть внутренней структуры и т.д. Решения совершенно абсурдные с научной точки зрения, но очаровательные по своей красоте. Эта красота завораживает, невольно создается впечатление, что за этим все же что-то есть. Так, что подобные подходы были распространены раньше, да и не так уж редки сегодня. Они, как правило, возникают в областях интересных широкому кругу людей, когда туда устремляется масса исследователей, профессионально плохо подготовленных. К вопросу о происхождении ненаучных систем описания мира вернемся позже, а сейчас чуть подробнее остановимся на научном подходе, требующем для объяснения чего-либо объективно действующих механизмов.
Логически доказать его превосходство над иными подходами невозможно. Прийти к нему можно только путем обобщения человеческого опыта, указывающего на его большую продуктивность по сравнению с иными методами. Т.е. опыт человечества выявил, что научный подход объективно лучше соответствует природе мироздания, по крайней мере, той его части, из которой происходит основной человеческий опыт. Именно этот метод будет лежать в основе дальнейшего изложения, поэтому необходимо сформулировать его принципы несколько подробнее. Суть научного подхода состоит в том, что для объяснения природного явления требуется смоделировать механизм, т.е. теоретически построить совокупность объективно действующих причинно-следственных связей, объясняющих рассматриваемое явление. Основная проблема состоит в том, что любой объект обладает бесконечным набором свойств и характеристик. Учет их всех делает решение любой задачи невыполнимым. Научный метод обходит эту проблему, предполагая, что основная часть свойств объекта не влияет на рассматриваемую задачу, и их можно не принимать во внимание. Он поэтому никогда не рассматривает напрямую изучаемый объект, а всегда имеет дело с некоторым его упрощенным отражением в нашем сознании, называемым моделью, в котором и оговаривает тот набор свойств объекта, который будет учтен в дальнейшем обсуждении. Практическое решение любой научной задачи должно состоять из создания модели, решения поставленной задачи для модели, переноса результатов анализа на объект исследования с оценкой отличий реального объекта от модели.
Можно сразу же разобрать одну теоретическую философскую проблему, “что есть истина”. Истины в природе не существует в принципе, она существует только в рамках модели, а любая модель – это всегда какое-то приближение к реальности. Причем, насколько хорошее приближение, можно опять же говорить только в модельных представлениях. Пусть даже реальный объект описан идеально. Но это идеально лишь в условиях, когда мы чем-то пренебрегаем, т.е. уже работаем в какой-то модели. И то, чем мы пренебрегли, несущественное с какой-то одной точки зрения, может представлять собой целую Вселенную с каких-то иных точек зрения.
Даже если приходится работать ненаучным методом, как, к примеру, в правовых отношениях, установление истины все равно происходит через создание моделей. Конкретная практическая задача укладывается в определенные модельные представления, принятые в этой области, и только после этого устанавливается истина. И это относится к любой деятельности, где человек пытается дать хотя бы минимальные объяснения. Логический вывод, абстрактное обозначение объекта, действия или какого-то качества, практически любая человеческая фраза уже содержат в себе элементы моделирования. Таким образом, научный метод познания возник не на пустом месте, а как естественное развитие иных абстрактных методов мышления. Практически это вылилось в применение философского “принципа экономии мышления”, т.е. сокращения до возможного минимума числа независимых постулатов, используемых в объяснении всех явлений мира. Это в частности заставляет при объяснении конкретных явлений отказаться от одной бесконечномерной аксиомы: “Бог всемогущ”.
Если выявлен механизм, объясняющий то или иное природное явление, его можно начинать использовать, создавая на базе этого явления технические средства. Понимание механизма действия позволяет рассчитывать и конструировать полезные устройства и сооружения. Такой подход уже давно стал совершенно естественным в областях техники, использующей научные достижения. Он может быть распространен и на общественные науки. Если действует реальный механизм, то непременно должны быть и результаты его действия. И такой подход может давать вполне ощутимый конкретный выход из чисто теоретической науки философии во многие практические области.
Для примера рассмотрим историю. Историческое развитие уникально. У нас нет возможности многократно повторять уже однажды поставленный эксперимент. Как же восстановить уже прошедшую историю? До сих пор человечество пыталось решать эту задачу, как в правовых отношениях, подобно доказательству в суде. Для подтверждения какой-то версии при отсутствии свидетелей необходимы: мотив, техническая возможность, оставленные улики. Мотив и техническая возможность в совокупности составляют аналог механизма. Так что для доказательства в суде нужны механизм и оставленные улики. Строго говоря, в физике точно так же. Природное явление – это “улика”, причем, “улика” не вызывающая сомнения в своей достоверности, поскольку должна воспроизводиться сколько угодно раз. Так что эксперимент в физике – это сбор “улик”, теория – построение модели с механизмом действия. А любая наука в целом – частный случай общей человеческой культуры, в которой поиск истины происходит по определенной схеме: сбор “улик”, создание модели с механизмом действия, объясняющим эти “улики”.
В исторической науке улики поставляются археологией, лингвистикой, этнографией, архивными материалами и т.д. С механизмами дело обстоит хуже. Этот вопрос, как правило, вообще не рассматривается либо заменяется сказками. В частности, традиционная история практически повсеместно не выдерживает критики с точки зрения технических возможностей своего времени и соображений экономики. Т.е. исходя из принципов, используемых человечеством при поиске истины, будь то в науке или праве, традиционная история оказывается неадекватна. В ней отсутствует обязательный для установления истины элемент, связанный с определением механизма, что сближает современную историю со средневековыми лженауками вроде алхимии или астрологии. Поэтому понятие науки по отношению к традиционной истории в дальнейшем будет употребляться чисто условно. Если к этому добавить, что и “улики”, используемые в современной истории, в очень многих случаях благодаря существующим общественным механизмам могут быть поддельны, то ее истинность в результате оказывается более чем сомнительна.
Подход, используемый в этой книге, будет состоять в том, что за основу берется реальный механизм, и на основании его делается вывод об исторических процессах, которые логически из него следуют. Если результат действия рассматриваемого механизма уже стерт последующей историей, но остались какие-то пусть даже минимальные “улики”, подтверждающие его существование, то с точки зрения, как права, так и науки, это гораздо серьезнее, чем наличие только одних сомнительных “улик”, не подтверждаемых механизмами. Если к этому добавить, что значительная масса “улик”, доставляемая, к примеру, археологией или лингвистикой вполне достоверна, и никто их не отбрасывает, то именно развитие в истории подхода на основании объективных механизмов реально делает ее наукой. Таким образом, только после внедрения предлагаемых в этой книге методов, история дополняется необходимым для поиска истины элементом и превращается в науку в общепринятом сегодня смысле, а ее результаты становятся достоверными.
После того, как определен метод работы, можно уточнить и предмет философии или ее главный вопрос, из которого проистекали бы все прочие, традиционно относимые к этой науке. Поскольку речь идет всего лишь о соглашении, то здесь ничего нельзя утверждать категорично. Лично мне в качестве такого обобщающего нравится “вопрос о смысле жизни”. Не абстрактный вопрос о смысле жизни всего мироздания или рода человеческого, а о смысле жизни отдельного индивидуума, ставящего перед собой этот вопрос. Если философия определена как наука о смысле жизни, то она сразу же из абстрактной, со значительной склонностью к схоластике, превращается в самую жизненную, самую практическую и приземленную науку, так сказать, для повседневного приложения, поскольку каждому почти ежедневно приходится делать выбор, чем-то жертвовать во имя чего-то. Очевидно, что без решения вопроса о смысле жизни ни одно важное решение не может быть принято. В этой связи может показаться непонятным, как же исхитряются люди жить, поскольку только ничтожнейшее меньшинство способно более или менее внятно определить, в чем смысл их жизни. Однако, все просто. У каждого есть некоторое понятие об индивидуальном смысле жизни, часто неосознанное, или нечто, что заменяет это понятие, некий автопилот, который вполне позволяет делать выбор и не испытывать комплексов от того, что человек по большому счету не понимает, для чего он все делает. Животные тоже принимают решение, выбирают из множества вариантов. Так что можно вполне обходиться без рационального решения вопроса о смысле жизни, как, впрочем, и многих других духовных потребностей. Они возникают только на определенном уровне развития, постепенно выходя на первый план и становясь ключевыми в дальнейшей жизни.
Кроме этого вопрос о смысле жизни, как локомотив, тянет за собой множество вспомогательных, традиционно относимых к философии. Во-первых, вопрос картины мира. Ниже будет показано, что из разных вариантов устройства мира возможны и различные решения вопроса о смысле жизни. Во-вторых, комплекс социальных вопросов, являющихся частными проявлениями основного вопроса философии. Прежде всего, это устройство общества с положением человека в нем. И, наконец, в-третьих, вопрос познания, частично рассмотренный выше. Одна из проблем состоит в том, что в нашем распоряжении для решения философских проблем реально есть всего один инструмент – индивидуальное сознание, которое в свою очередь, является продуктом очень многих факторов: нашей биологической природы, социальной, и, возможно, каких-то иных. Поэтому здесь в один узел оказываются завязанными картина мира, теория познания, биологическая и социальная эволюции, культура, религия и многие другие факторы, влияющие на сознание.
Начало цивилизации (экономическая модель)
Исходим из того, что первоначально человек занимался охотой, рыбной ловлей, собирательством, и общественные отношения были не сложнее тех, которые сегодня можно наблюдать у животных, семья и стая. Потом человек осваивает более интенсивные виды деятельности, земледелие и скотоводство. Но в принципе человека отличают от животного не виды деятельности, а более сложные общественные отношения, к анализу возникновения которых и перейдем далее.
Первоначально любое хозяйство полностью натурально, т.е. каждый все для себя производит сам. Но даже в этих условиях производители иногда могли обмениваться своими продуктами. По мере увеличения плотности населения такие отношения становились все более частыми. Это привело к тому, что наиболее удобные места начали превращаться в рынки, на которых торги стали происходить с некоторой регулярностью. Можно ли теоретически определить требования к таким рынкам? В принципе, да. Первое необходимое условие, чтобы рынок был расположен вблизи границы ландшафтных зон, так чтобы на нем могли встречаться те, кто живет в разных природных условиях и соответственно занимается разными видами деятельности. Идеальными в этом смысле являются места, где встречаются сразу несколько природно-ландшафтных зон, так чтобы на торги являлись производители многих разных продуктов. Непременным условием к такому рынку становится его расположенность на реке или ином водоеме. Во-первых, это дополнительный ландшафт со своими видами промысла, во-вторых, удобство для транспортировки товаров. Так из чисто географических соображений возникают первичные рынки.
По мере увеличения объемов товарооборота от некоторых видов сельскохозяйственных работ отпочковываются и выделяются в самостоятельные виды деятельности, связанные с переработкой сельхозпродуктов. К примеру, если раньше скотовод сам выделывал шкуры и шил из них, то с увеличением товарных объемов может появиться ремесленник, специализирующийся только на переработке шкур. Став специалистом в узком виде деятельности, ремесленник создает новые технологические приемы и оснастку, которая была просто неэффективна при меньших объемах. А это приводит к качественному повышению производительности труда. Таким образом, человеческая цивилизация есть продукт общественного разделения труда. Человека “создал” не труд, а торговля. Но вернемся к усложнению общественных отношений. Поскольку ремесленник не привязан ни к какому ландшафту, но зависит от купленного им сырья и проданного готового продукта, то ему выгоднее всего селиться и мастерскую располагать вблизи рынка. Скотоводам и охотникам соседи не нужны, они мешают. Земледельцам избыток соседей тоже ни к чему. С возникновением ремесленников впервые в истории появляется набор видов деятельности, представители которых вынуждены концентрироваться на небольшом участке. Так из рынков возникают города.
Концентрация на небольшой территории значительного числа людей приводит к целому ряду проблем. Город начинает задыхаться от нечистот и прочих отходов человеческой деятельности. В результате грызуны, пищевые отравления, эпидемии. Теснота приводит к возможности пожаров, распространяющихся на весь город и т.д. Таким образом, исключительно добровольно, в интересах подавляющего большинства горожане вынуждены создавать специализированные службы: санитарные, противопожарные, охраны порядка и т.д., наделять их определенными полномочиями, собирать налоги на их содержание. Так возникают первичные специализированные службы, и исполнительная городская власть, собирающая налоги, распределяющая их между службами, контролирующая работу служб. Такая власть еще полностью послушна общему городскому собранию. Т.е. в городах возникает демократия.
По мере увеличения зоны цивилизации, включения в нее новых ландшафтных зон, общественное разделение труда делает еще один принципиальный шаг. Появляется класс профессиональных торговцев, которые сами ничего не производят, а занимаются только перепродажей товаров, созданных другими. Первоначально эту нишу, естественно, занимают кочевники. Они привычны к перемещениям с грузом. При этом сначала этот вид деятельности возникает как небольшая добавка к их основному занятию – кочевому животноводству. Между городами, где они и так кочуют и иногда торгуют, они еще начинают заниматься перепродажей чужих товаров. Но постепенно этот бизнес из-за своей выгоды выделяется в самостоятельный род деятельности, поскольку купцу желательно как можно быстрее оборачиваться с товарами, а не привязываться к скорости перемещения пасущихся стад. Но как только купец оторвался от животноводства, самым экономически эффективным способом перевозки грузов для него становится водный транспорт. Таким образом, в дальнейшем крупные города могут возникать только на водных магистралях, и появляется дополнительный механизм для возникновения новых и разрастания старых городов. Это пересечение торговых путей.
Определим наиболее вероятное место на планете для возникновения первичной государственности городского уровня. Несложно видеть, что это Европа, где множество разных природных ландшафтов, много внутренних морей и рек, текущих в разных направлениях. Вероятность появления первой государственности в Северной Африке, Америке, Китае или Индии из-за большего однообразия ландшафтов гораздо ниже.
С точки зрения рассмотренного механизма есть и еще ряд географических соображений по месту возникновения первичной государственности. Превращение рынков в города связано с появлением ремесленников. А первые ремесленники появились в сфере изготовления одежды. Уже потом эта отрасль, как локомотив, потянула за собой возникновение других технологий, в частности производство изделий из металлов. Таким образом, практически непременным условием для возникновения первичных городов можно считать потребность для людей одежды. К примеру, в Африке, где климат позволяет обходиться без одежды, вероятность возникновения государственности гораздо ниже, чем в умеренных широтах, где это является жизненно важной потребностью.
Мы определили важность для цивилизации появления ремесленников. А это становится возможным только после определенной интенсификации сельского труда, т.е. развития скотоводства и земледелия, хотя бы одного из этих интенсивных видов деятельности. Охота и собирательство тоже вносят свой вклад в торговые отношения, однако до того, как люди начали заниматься интенсивными видами деятельности, объемы торговых отношений были недостаточны для следующего витка эволюции - появления ремесленников. Т.е. речь идет не просто о том, чтобы у производителя оставался избыточный продукт для обмена. Это было возможно и раньше. Необходимо, чтобы объемы продаваемого на рынке продукта стали достаточны для выделения переработки этого продукта в самостоятельный вид деятельности.
Далее рассмотрим механизм возникновения технологий земледелия и скотоводства. Занятие охотой приводит некоторых охотников к потребности миграции за стадами копытных, на которых они охотятся; другие хищники это тоже делают. Постепенно человек доходит до понимания необходимости беречь то стадо, за которым он следует, не убивать лишнего. Но если охотник бережет стадо копытных, не позволяя себе убить и съесть лишнее животное, то естественно, что он начинает охранять его от других хищников. Понятно, что взрослое дикое животное, раз оно выжило в природе, в состоянии как-то за себя постоять. А основную проблему в стаде составляет защита молодняка и самок в момент родов. Таким образом, человек принимает на себя эту функцию, и молодняк оказывается под присмотром человека фактически с рождения. А это в результате, уже исходя из объективной психологии большинства видов животных, приводит к их одомашниванию. Так возникает новая, революционная по тем временам технология одомашнивания диких животных. Сегодня, на нашем уровне эрудиции, эта техника представляется практически самоочевидной, но, если не подозревать о такой возможности, все гораздо сложнее, и эта схема разворачивается на протяжении смены многих поколений, путем множества проб и ошибок в пределах основного занятия человека.
Где наиболее вероятно возникновение этой прогрессивной технологии по такому механизму? С точки зрения сегодняшнего распространения диких копытных и хищников наиболее вероятное место это лесостепная и степная зона на востоке Европы. Практически все существенные для цивилизации одомашненные животные, конь и предок коровы, тур, жили в диком виде в этом регионе, козы и овцы жили рядом, в горных местностях, к примеру, в Карпатах и на Кавказе. Хищников, от которых бы человек не смог защитить животных, здесь практически нет. Основная проблема для копытных - волки, с которыми человек вполне может разобраться, даже не имея огнестрельного оружия. С африканскими хищниками все было бы сложнее.
К тому же выводу приводит и механизм внедрения новой прогрессивной технологии. Как вообще в древности может распространяться новая технология. Передача технологий не могла произойти путем подсматривания достижений у соседей или обучения более диких собратьев. Распространение технологии происходит единственным способом - через рост численности людской группы, овладевшей этой технологией. До того прирост населения сдерживался высокой детской смертностью. Если человеческая пара в состоянии иметь около десяти детей, то вырастало в среднем чуть больше двух, и прироста почти не было. В средних широтах до того высокая детская смертность была в основном связана с несколькими голодными месяцами зимы и весны. Теперь из-за стабильности в питании сразу стало выживать в несколько раз больше детей. За время смены поколения, порядка двадцати лет, численность населения стала увеличиваться в разы. Если из десяти детей выживают четверо, то это уже дает удвоение населения за двадцать лет, увеличение численности в тысячу раз за двести лет и в миллион за четыреста. Таким образом, за возникновением этой передовой технологии в средних широтах следует демографический взрыв, а в Африке такой технологический скачок ничего бы качественно не поменял, поскольку прирост населения сдерживается совершенно иными причинами, прежде всего, гораздо менее здоровым климатом. Т.е. не было и реального механизма для массового внедрения этой технологии.
Вероятно, уничтожая взрослых волков, человек убивал и оставшихся волчат, поскольку из них должны были вырасти волки, его враги. Только овладев технологией одомашнивания путем выращивания с детства, но никак не раньше, он пробует эту же технологию и к своему основному конкуренту, волку, и в результате получает отличного помощника при охране стад от волков.
Работоспособность такой схемы очевидна. Там где копытные жили и мигрировали в дикой природе они первоначально и продолжали жить, но теперь уже под контролем человека. Человек способствовал выживанию молодняка, да и взрослых животных охранял, чем обеспечивал заметное увеличение стада. Изначально животные сами определяли куда им мигрировать. Позже, приобретя необходимый опыт, функцию руководства на себя взял человек, который мог пасти стадо и в том месте, где без него животные сами не выжили бы, как, к примеру, овцы в степи. Так возникло кочевое животноводство.
Рассмотрим социальные следствия. Первоначально, пока плотность населения и, следовательно, домашних стад в степной и лесостепной зоне невелика, ничего качественно не меняется. Но постепенно, по мере роста населения, кочевники начинают друг другу мешать, им становится тесно. Начинают возникать спорные вопросы по поводу пастбищ. Теперь оказывается, что более многочисленное производственное объединение людей способно вытеснить малочисленную людскую группу на менее плодородные или удобные пастбища. За счет вытеснения более слабых в менее благоприятные районы происходит освоение территорий средней полосы Евразии, пригодных для кочевого животноводства. Кроме этого начинается укрупнение хозяйствующих субъектов. Молодежь перестают отпускать жить самостоятельно, и хозяйство ведется совместно укрупненными коллективами родственников. Этот механизм мог бы привести к неограниченному укрупнению, однако включается другой механизм. Рост численности людской группы должен приводить и к пропорциональному увеличению стада, от которого эта группа кормится. Но слишком большое стадо будет быстро объедать корм на одном месте, т.е. стадо меньше будет на выгуле и больше в пути. Начнутся трудности экономического порядка. Выгодным становится раскол крупного объединения. Таким образом, через два механизма, один из которых ведет к увеличению, а второй к дроблению, достигается оптимум наибольшего богатства, т.е. наивысшей производительности труда. Этот оптимум для соответствующих природных условий и уровня развития известен экспериментально. Обычно размер рода от нескольких десятков до нескольких сотен человек.
Демографическое давление из района кочевого животноводства вынуждает наиболее слабых производителей уходить дальше в лесостепную и даже в лесную зону, используя под пастбища имеющиеся там поляны и другие участки, не занятые лесом. В областях, где количество удобных пастбищ ограничено, скотоводы стремились удалиться как можно дальше от всех соседей, обосноваться в некотором относительно небольшом регионе и переходить с одного своего пастбища на другое, по возможности держа их все под присмотром. Меньший характерный размер пастбищ в этой зоне, а так же их изолированность друг от друга, когда после объедания скотом одного пастбища приходится делать ощутимый по нагрузке переход до нового места, вынуждает скотоводов до предела сократить размер стада. А это влечет за собой уменьшение человеческой группы, которая кормится от этого стада. Минимальная ячейка, до которой возможно дробление, это парная семья с маленькими детьми. Дробление мельче невозможно, иначе нерешенным оказывается вопрос воспроизводства новых членов общества, т.е. рождение, выращивание, обучение. Таким образом, в нестепных районах складывается оседлое животноводство с семейным укладом.
В зоне оседлого животноводства тоже идет быстрый прирост населения. Первоначально, когда пустующих пастбищ в округе еще хватало, новая молодая семья отделялась от родителей, получала свой производственный пай, часть стада, обосновывалась на некотором удалении и осваивала тамошние пастбища. Через время порядка смены нескольких поколений начинал ощущаться недостаток таких свободных пастбищ. Нехватка пастбищ привела к нескольким процессам. Во-первых, начали стихийно складываться и закрепляться права собственности на землю, имеющую производственное значение. Во-вторых, экономическая ситуация вынуждала хозяев земель использовать их более бережливо, целенаправленно управлять травами, там растущими, думая о том, когда и на какое пастбище выгонять скот, чтобы оно дало лучший урожай трав и на следующие годы, быть может, собирать семена наилучших кормовых культур, вроде овса и иных злаков, и высевать их на своих пастбищах. Это в итоге должно было через некоторое время привести к освоению технологии разведения кормовых культур. Первоначально это могли быть достаточно примитивные технологии, но со временем и по мере общего развития цивилизации, возникновения металлических орудий труда, люди находили те или иные улучшения, повышающие отдачу земель. Логическим завершением этого процесса должно было стать освоение земледельческой культуры в сочетании с оседлым животноводством. В частности, технология использования животных в качестве тягловой силы при обработке земли становится вполне естественной, поскольку для перевозки грузов они до того уже использовались.
Разобрав все существенные для начала цивилизации механизмы, и практически однозначно определив наиболее благоприятный для этого район, прейдем к построению конкретной истории, сделав предварительные замечания общего характера.
Тезис 1 (Принцип экстремального развития). Человеческое общество развивается наиболее быстрым способом, т.е. движется по экстремальному пути развития. Если где-то возникает прогрессивное новшество, существенное для общественного развития, то первоначально сообщество, усвоившее это новшество, начинает обгонять остальной мир. Затем, когда преимущество, доставляемое этим нововведением, приводит к заметному опережению, начинается та или иная экспансия этого сообщества на остальной мир, так, что прогрессивное нововведение разносится по всему миру и определяет его развитие. В древности это могла быть демографическая экспансия, связанная с тем, что в более прогрессивном сообществе был выше уровень жизни и прирост населения. Позже это могла быть экономическая, военная или иная экспансия. Практическим следствием этого тезиса будет вывод о том, что работоспособная модель общественного развития отвергает все другие существенно более медленные схемы.
Тезис 2 (Принцип практичности). Возникнуть и развиться какое-либо общественное явление может только в том случае, если у кого-либо есть в этом потребность, подкрепленная возможностью, другими словами должен существовать механизм возникновения общественного явления. В частности на этапе до возникновения государственности, когда каждый был озабочен фактически всего одним вопросом - выживания, любое нововведение, миграции или развитие новых технологий, было возможно только как результат небольших изменений в рамках основного занятия человека. Поэтому освоение совершенно новой технологии на фоне иного основного занятия невозможно. Миграция со сменой природно-климатической зону, где необходимы качественно иные технологические и производственные навыки, невозможна. Миграция в аналогичную привычной природно-климатическую зону с пересечением серьезных препятствий вроде океанов или безводных пустынь, на неразведанную территорию, тоже невозможна.
Все схемы традиционной истории практически повсеместно противоречат тезису 2, а тезис 1 окончательно отвергает ее, поскольку скорость исторических процессов по предлагаемым механизмам в разы превосходит скорости традиционной истории.
Технология животноводства возникает в лесостепной зоне Восточной Европы. Расцвет этой культуры приводит в течение нескольких веков к достаточно плотному заселению всех пригодных для кочевого животноводства степей. С возникновением достаточной плотности населения практически одновременно происходят два процесса. Во-первых, в степной зоне в местах вкраплений иных ландшафтов на крупных реках начинают возникать первые города с демократической властью. Такой наиболее крупный город должен был возникнуть в районе Астрахани. Во-вторых, севернее с отставанием от кочевого животноводства на один - два века начинает складываться оседлое животноводство с несколько иным набором одомашненных животных и с тенденцией создания земледельческой культуры.
Почему именно Астрахань? Во-первых, здесь сходится наибольшее количество природных ландшафтов со своими возможными видами промысла. Во-вторых, по Волге можно с севера доставлять продукты охоты и собирательства, сплавлять лес для строительства. В-третьих, по Волге можно попасть на Урал к неограниченному источнику полезных ископаемых, необходимых для новых ремесленных технологий. Наконец, чуть позже, по мере развития, сюда по Волге легко можно было доставить и продукты земледелия.
По мере расширения цивилизации на Запад, в товарооборот включаются новые районы со своими товарами. Крупнейший город этого периода должен был располагаться в междуречье Волги и Дона, в районе современного Волгограда (Царицын). Именно в этой точке, на узком волоке-перешейке, оказываются связанными между собой все торговые маршруты из Каспийского в Черноморский бассейны. Однако, будучи крупными торговыми и культурными центрами ни Астрахань, ни Царицын не были столицами в нашем понимании. Власть в них была демократической и решала сугубо прикладные задачи, необходимые горожанам.
Исходя из культурных традиций, навязанных нам прежними историческими моделями, историки сразу начинают выяснять, кто с кем воевал, кто кого порабощал и т.д. В это время никто никого не порабощал, и никто ни с кем не воевал, все развивалось мирно. Могли быть спорные вопросы у родов из-за пастбищ, или какие-то иные производственные конфликты, но войн не было. Все происходило в рамках единой кочевой культуры, единого этноса.
С развитием земледельческой культуры к северу от степей с отставанием примерно на один - два века возникают города и в земледельческой зоне Волжского бассейна и севернее. Принципы возникновения городов и организации власти в них остаются теми же, однако цивилизация уже стала шире, многочисленнее. В ней уже можно выделить две самостоятельные различные культуры, кочевую и оседлую, отличающиеся по способу ведения хозяйства, семейному укладу и прочим нормам и традициям. Такие различия приводит к формированию отличающихся этносов. Обычно это мирное соседство с торговлей и даже родственными связями, но из-за различия культур и традиций возможны и конфликты. Кочевой, род, пришедший к славянскому городу для торговли, это вполне нормально. Однако крупный род уже может представлять определенную угрозу. Города в зоне кочевников из-за единства культур такой угрозы не испытывали, а славянские - уже вынуждены с этим считаться. В этой ситуации вполне естественно, опять же, как потребность горожан, возникает власть, готовая к разному повороту событий. И система организации города-государства должна быть соответствующей. Т.е. каждый горожанин, кроме прочего, еще и ополченец, знающий свое место и дисциплину в строю, своих военных начальников. А во главе города стоит не “бургомистр”, а князь-воевода. Таким образом, из-за появления у городской власти определенных военных функций, вызванных внешней угрозой, она усиливается, система организации города постепенно уходит от демократии. Так что через некоторое время происходит абсолютизация власти и превращение ее в наследственную. Города становятся политическими единицами, местными столицами, уже в нашем современном понимании.
Другая естественная, экономически обоснованная реакция славянских городов – создание малочисленных мобильных пограничных отрядов – застав со стороны возможного прихода кочевников (три богатыря). Задача этих отрядов – предупредить город о приближающихся кочевниках, даже если их намерения кажутся мирными. Город все равно должен сгруппироваться, чтобы быть готовым к любому варианту. Это уже дает заметный экономический выигрыш, окупающий наличие таких пограничных войск. Не будет неожиданных набегов.
После абсолютизации власти и с появлением пограничных отрядов возникает возможность контролировать степные территории и объявить их своими. Это, естественно, не вызовет радости у кочующих там степняков, но перед ними возникнет альтернатива: уйти из этого района; признать власть города; начать бороться. Решение просто так уйти, бросив родные привычные места, рассматривается, как правило, в последнюю очередь, когда нет других вариантов. Попытки бороться оказываются безуспешными, потому что город, подготовленный к набегу, кочевникам не по зубам, а воевать с малочисленными мобильными отрядами пограничников, которые могут наносить урон хозяйству кочевников и убегать от преследования – тоже дело безнадежное. Не может мирное население трудиться и постоянно находиться в состоянии войны с профессиональными военными отрядами. Поэтому, если условия вассального договора для главы кочевого рода приемлемы, он будет вынужден пойти на него. Князь со своей стороны это тоже хорошо понимает, поэтому и не будет нагружать скотоводов излишними поборами, ограничившись необходимым минимумом для этого же пограничного войска, а в ответ еще может предоставить своему вассалу определенные льготы вроде беспошлинной торговли в городе. Основное, что ему необходимо – это общие вассальные обязанности, особенно в случае военного конфликта с кем-то. При этом такой договор, естественно, обоюдовыгоден, поскольку в спорной ситуации с кем-то вассал тоже вправе рассчитывать на помощь князя. Так у некоторых славянских городов складывается конная, профессиональная армия, выросшая из пограничной стражи.
Абсолютизация власти и возникновение армий у нескольких славянских городов, и возможность контролировать территории неизбежно приводят к столкновению. Во-первых, теперь им есть что делить. Территории становятся экономическим объектом, дающим доход. Теперь становится реальным обложить данью деревни, далеко отстоящие от городов, и обеспечить им необходимую защиту, чтобы договор был взаимовыгодным. Теперь тот, кто владеет степными территориями, соответственно становится властью для кочующих там степняков. При этом неизбежно возникают спорные вопросы, поскольку часть ареала обитания кочевого рода может быть на степной территории одного города, а часть – на территории другого. Быстрее других этот процесс прошел в одном из древнейших славянских городов, к которому кочевые земли подступают наиболее близко. С востока это район Мордовской, Чувашской и Марийской земель, с юга в кочевую зону входили Рязань и Касимов. В результате политического давления, а когда это не давало результата, военного столкновения, он подчинил себе все славянские и кочевые территории, получив по результатам этого объединения название Владимир. Первая в истории империя включила в себя весь цивилизованный мир того периода. Позже название Владимир девальвировало, превратившись в человеческое имя. Однако первоначально форма обязана была соответствовать содержанию.
Несколько позже славянских городов начали возникать города и в Центральной и Западной Европе по мере освоения этих территорий за счет миграции с Востока. В первую очередь идет освоение территорий Черноморского бассейна вдоль Дуная и его притоков, чуть позже осваивается Средиземноморское побережье и берега рек, впадающих в Средиземное море. В Европе есть немало мест, где можно было выжить, владея технологиями кочевого и оседлого животноводства в сочетании с элементами земледелия. Однако полностью отрываться от цивилизации, не имея возможности купить ремесленные товары, в первую очередь металлические орудия, невыгодно. Поэтому процесс освоения новых территорий мигрирующим населением и возникновение купеческих маршрутов к ним происходит взаимосвязано, т.к. купец не поедет туда, где еще нет достаточного количества потенциальных торговых партнеров. А вслед за пришедшим сельским населением в местах торгов начинают селиться и ремесленники, принося с собой соответствующие технологии.
Первоначально Средиземноморские города мелкие, без серьезных управленческих структур, но их становится все больше. Уникальным географическим местом, где пересекаются все водные торговые маршруты из Средиземноморья к старой цивилизации, оказывается в районе Константинополя. Поэтому здесь очень быстро, в прямой зависимости от проникновения цивилизации в Южную Европу вырастает крупнейший торговый центр и по товарообороту начинает обгонять более древние города. Однако правление в нем остается демократическим, т.е. столицей в политическом смысле хотя бы региональной он не становится, оставаясь демократическим городом-государством. Чуть южнее на островах Эгейского моря вблизи тех же торговых маршрутов, которые привели к расцвету Константинополя, возникают пиратские базы, которые постепенно превращаются в мелкие города-государства. Других экономических оснований для возникновения здесь городов в это время нет. Несложно также видеть, что греческая мифология, относимая к этим территориям, это не более чем пиратский эпос, литературно обработанный в более позднее время, а вся прочая культура, начиная с философии, науки, искусства, олимпийских игр – западноевропейская историческая фальшивка, восемнадцатого – девятнадцатого веков.
К моменту абсолютизации власти в славянских городах и созданию в старой цивилизации единой империи, города Западной и центральной Европы еще малы, и покорять их, включая в империю экономически не выгодно. На Константинополь совершается набег с целью грабежа. К некоторым другим городам Европы тоже отправляются на кораблях военные отряды. Однако добыча в большинстве случаев получается ничтожной. Других заселенных территорий в мире пока еще нет. Заселение планеты идет из одного центра за счет демографического взрыва, вызванного новыми технологиями. Поэтому постепенно осваивается Европа, где эти технологии позволяют существовать, идет проникновение кочевников в Азию. Другие территории, требующие серьезного изменения технологий, или расположенные слишком далеко, пока не осваиваются.
Первое событие из традиционной истории, дата которого совпадает с предлагаемой версией, это Куликовская битва 1380г. Все предыдущие события в предлагаемой модели не датировались и их время можно только приблизительно прикинуть по скорости демографических процессов, двигаясь назад от Куликовской битвы. После набега на Константинополь и знакомства с его религией руководство империи вводит единую религию для всего государства, однако внедряемая идеология качественно отличается от идеологии Константинополя, поскольку ложится она не на пустое место, а уже сложившиеся традиции, качественно отличающиеся от Константинопольских. Название религии ислам, и она пока едина для обоих этносов, кочевого и оседлого. Язык пока единый. Духовное руководство свое. Создание русской империи ~ 1330г. Принятие ислама и реформа письменности ~ 1350г. Для проведения таких кардинальных реформ, полезно оторваться от старого царского окружения, не желающего что-то менять, и столицу перенести на новое место. Царская ставка перемещается на место небольшого поселения и вокруг очень быстро отстраивается город, Великий Новгород, сегодня Ярославль. Его местоположение определяется набором факторов. Во-первых, по основной торговой магистрали планеты этого периода, Волге, идет значительный товарооборот, поэтому столице лучше быть на основном торговом маршруте. Во-вторых, возможны все же определенные трения между славянской и кочевой частями империи, поэтому столицу желательно убрать чуть дальше в глубь славянских земель, но не на окраину. С этих точек зрения, местоположения Ярославля наилучшее. К примеру, Кострома уже значительно хуже защищена от возможного набега с Востока, со стороны Казани, а современный Новгород расположен на окраине, вдали от торговых маршрутов, что естественно привело бы к уменьшению доходов от торговли.
Куликовская битва - результат борьбы за власть. В едином славяно-тюркском государстве право наследования еще не было закреплено юридически и опиралось на две равноправные традиции. У славян, живших семьями, власть должна была переходить от отца к сыну, у кочевников, живших родами, к старшему близкому родственнику в роду. Поэтому сына умершего князя поддержали оседлые славяне, а его старшего ближайшего родственника, вероятно дядю, поддержали кочевники. Войска встретились на полпути между Ярославлем и землями кочевников. По пути в Радонеже Дмитрий, командовавший новгородцами, получил благословение настоятеля монастыря Сергия. После победы Дмитрия семейная форма наследования государственной власти навсегда закрепилась в цивилизации. Место огромной братской могилы на многие годы стало самым святым на Руси и для славян, и для кочевников. Два года спустя Дмитрий построил здесь часовню. Язык в то время был общий. Позже в русском языке было много реформ, большинство слов из того древнего языка в русском исчезло, но к этой первой в истории человечества великой битве те названия прилипли надолго, сохранившись в ином, зачастую уже искаженном историей виде до сих пор. Дон - река. Часовня - московь. Иерусалим - русское святое место (рус + лим).
В течение столетия за созданием империи шло много важных для цивилизации процессов. Появилось огнестрельное оружие. Развились многие технологии, в том числе литейные, производство пушек и колоколов. С появлением колоколов к оседлой части населения империи прилипло название "славяне" - славящие бога, что стало важным этническим признаком глубоко верующего народа. Отсюда святость Руси в то время, как, к примеру, в Европе еще господствовали вакхические культы. За это же столетие значительно увеличилось население Центральной и Западной Европы. Были заселены побережья рек бассейнов Балтийского и Северного морей. Этот процесс шел за счет миграции славян и прироста населения здесь же. Прежние города в Западной Европе тоже подросли. Из-за дальнейшего прироста населения кочевники расселялись по Азии в пределах средних широт, где природно-климатические зоны еще соответствовали их производственным навыкам. Началось пока еще незначительное освоение технологии земледелия южнее, в Средней Азии и Китае.
Однако демографическая ситуация в степях оставалась сложной. Кочевое скотоводство относительно экстенсивный вид деятельности. На одного человека нужны большие площади. Поэтому в двенадцатом - четырнадцатом веках кочевникам уже было тесно, из-за чего собственно и началась миграция в лесную зону. В пятнадцатом же эта теснота стала невыносимой. В степи начинают формироваться законы, сдерживающие прирост населения. К примеру, можно сравнить традицию бракосочетания христиан и мусульман, потомков кочевников. У христиан невесте дается приданное, т.е. создаются благоприятные экономические условия для быстрого прироста в семье, у мусульман молодая семья наоборот экономически ослабляется выплатой калыма за невесту, да и вообще само создание семьи этим сильно усложняется. Т.е. покупка невесты, превращение женщин в товар и, как следствие, гаремная форма семьи происходят из родовых традиций, усугубленных сдерживанием прироста населения. Из-за избыточности населения в этой культуре вообще произошел сдвиг в сторону культа смерти. Наиболее почитаемым в это время становится ангел смерти – Израил (мусульм.). История Мусы (Моисея), ребенком обреченного на смерть, характерна для этого периода. Избыток невостребованной производством и неженатой молодежи приводит к тому, что в степи начинают возникать конные банды, занимающиеся разбоем и прочими безобразиями, вплоть до набегов на славянские деревни и города. По манере поведения они очень напоминали стаю гончих псов, готовых разорвать кого угодно. Отсюда их название “хорды”, или после выпадения звука “Х” “орды”. Это название не только сейчас, но и всегда имело негативный смысл, “многочисленных банд”. И именно из этих времен происходят основные межэтнические конфликты, оставившие следы в славянском эпосе. К примеру, распространенное ругательство “собака”, употребляемое в былинах, первоначально было всего лишь констатацией факта, а в образное негативное определение превратилось только с утратой в языке этой связи. Отсюда же происходит слово “гордый”, никому не подчиняющийся, не признающий верховной власти, попросту, разбойник. Из этих “орд”, унаследовав многие их традиции, возникли монашеские “ордена”, которые уже в отличие от своих предшественников вписались в общегосударственную схему на правах обычных вассалов. Сама же “орда” никогда не была вооруженными силами империи или отдельным государством.
Сложная демографическая ситуация в степи вынуждает руководство империи рассматривать возможность расселения избыточного кочевого населения по всему миру. Одновременно решается и вопрос покорения населенных районов, включение их в состав империи для постоянного сбора налогов. Идеологический пропагандистский материал того времени - былина Садко. Однако технических вопросов очень много, поэтому решение принимается тяжело, переговоры сложные и длятся долго. Основная инициатива исходит от кочевников. На пасху 1453 года в столице империи принято решение о начале расселения. Руководителем назначен Муса. Так началось Великое переселение народов или, другими словами, вывод Мусой людей Израилевых из Египта, Южнорусских степей. Длился он согласно Библии около сорока лет. Вполне разумный срок для описываемого процесса и бессмысленный для библейского вывода евреев из Египта. Часть этого процесса, связанная с покорением уже заселенных районов, носила к тому же религиозный характер. Отсюда более позднее название "Крестовые походы". Первый из них это захват Константинополя, второй - Бургундии.
Получив необходимые полномочия, Муса отправляет курьеров в степи для срочной мобилизации войск к походу, а сам с заездом в святое место Иерусалим отправляется в Тулу, традиционную кузницу русского оружия, где на корабли грузит артиллерию. 29 мая 1453 года штурмом взят Константинополь. Несмотря на размеры, богатство и многочисленность демократический город не в состоянии противостоять армии империи. Ставка Мусы переносится в покоренный город, реквизируется большая часть торгового флота. Константинополь и вся Малая Азия заселяется тюрками соплеменниками Мусы. Прежние жители Константинополя превращаются в рабов и под конвоем тюрок переселяются южнее, на незаселенные прежде территории. Одна из повинностей, которая на них налагается – это строительство Египетских пирамид, усыпальниц тюркских правителей, в Северной Африке. Египетские, поскольку сама традиция захоронения вождей в курганах происходит из Египта, Южнорусских степей. Первая из пирамид строилась для Мусы. В соответствии с общей государственной установкой освоения всех хоть мало-мальски пригодных для житья территорий планеты в течение последующих десятилетий осваивается север Африки с постепенным развитием этого процесса в южном направлении. Из-за малой пригодности для человека колонизуются эти районы с помощью рабов, семитов, выведенных из Константинополя, под руководством тюрок – мамелюков.
Расселение кочевников из Южнорусских степей после полученной команды происходит жестко целенаправленно, как и положено в тоталитарном государстве. Команда поступила – и вперед, независимо от того нравится это или нет. За непослушание – наказание в соответствии с нормами, сложившимися в условиях переизбытка населения. Поэтому “лотерея” по распределению территорий планеты проходит достаточно организованно. Кому-то достаются Средиземноморские острова, кому-то приходится осваивать территории Китая, Персии, Афганистана. Два наиболее стратегически важных участка, Балканский полуостров и Индия, колонизуются и славянами, хотя переизбытка земледельческого населения в империи нет. В Индии создается свой флот. После достижения Тихоокеанского побережья на Дальнем Востоке туда, в районы удобные для портов тоже отправляются кораблестроители.
Через некоторое время после того, как созданы флоты на Востоке и Юге, начинается исследование и заселение территорий, доступ к которым по суше затруднен или невозможен. Из Индии на кораблях вдоль побережья добираются до восточного побережья Центральной и Южной Африки, достигают Австралии. Монголоидный народ, живший восточнее всех до Великого переселения, отправляют на кораблях еще дальше на Восток, тихоокеанские острова и Америку. Плавание происходит вдоль побережья Чукотки, Аляски и далее Северной и Южной Америки. В районах удобных для высадки с моря и с пригодными для хозяйствования ландшафтами происходит высадка значительных контингентов людей. Так в Америке во второй половине пятнадцатого века появляется первое население. Приблизительно в это же время произошло освоение человеком и всех прочих незаселенных до того территорий планеты.
Захват Константинополя существенно поменял экономику Европы. Значительная часть торговцев из Константинополя, которые отсутствовали в момент его завоевания по торговым делам, вынуждено остаются в своих филиалах. Но есть приказ отлавливать их везде и превращать в рабов, так что колонизация тюрками Средиземноморья достает их, вынуждая эмигрировать в более отдаленные районы. Последние прибежища, дальше которых уже не куда было бежать, оказались (по современной карте) Испания, Швейцария, Побережья рек бассейнов Северного и Балтийского морей, где у них тоже были торговые центры. Плотность населения в этих районах Европы уже достигла критической величины, когда экономически оправдано разделение труда. Приход в эту среду значительного количества эмигрантов из Константинополя с капиталами, торгово-финансовой культурой и ремесленными технологиями приводит к тому, что в течение последующих двадцати лет после захвата Константинополя, здесь как грибы после дождя начинают появляться новые города (крепости), по-немецки “бурги”. В этот период и появляется название Бургундия. Вероятно, ундия родственно немецкому “ende”, т.е. это не просто страна, а окраина, провинция. Для цивилизации на тот момент так и есть.
Развитие Бургундии делает экономически оправданным ее покорение, которое предполагается осуществить четырьмя стратегическими колоннами. Первая главная колонна, состоящая из славян и кочевников, конным маршем из степи и на кораблях по Дунаю с Балкан перебрасывается в район Вены, откуда наступает во всех направлениях. Вторая колонна, состоящая из киевских славян и кочевников, с Украины наступает на Белоруссию, Польшу, Латвию, Литву. Третья колонна финнов по суше и славян, морем на кораблях, наступает на Скандинавский полуостров и близлежащие острова. Четвертая колонна, состоящая из кочевников, из Константинополя морем перебрасывается в Англию, Францию, Испанию и оттуда развивает наступление в Восточном направлении навстречу первой колонне. (Все географические привязки сделаны по современной карте). Управление четвертой колонной осуществляется из Константинополя. Поскольку координация действий с ней будет затруднена, то заранее намечен рубеж встречи первой и четвертой колонны. Эта граница, называемая в то время “Угра”, проходящая через всю Европу с севера на юг вдоль меридиана по ~ 7 градусу восточной долготы. Бургундские войны длятся с 1474 по 1477 год. Кроме этого, в традиционной истории есть еще одно событие, спрятанное географически, которое при правильном прочтении подтвердит дату окончания войн. Это Стояние на Угре 1480г. Естественно, что эти войска, встретившись, и не могли воевать между собой, поскольку были разными колоннами одного войска. А сама встреча на Угре ознаменовала собой окончательное покорение Бургундии.
В результате Бургундских войн к 1480г. в Европе возникло несколько новых государств. Кастилия, подчинявшаяся Руси через Константинополь. Ее территориальный состав по современной карте: Португалия, Испания, Франция, Бельгия, Голландия, Англия; столица Лион (во Франции). Дания, подчинявшаяся непосредственно Руси, по современной карте включала Швецию, Норвегию, Финляндию, Эстонию и острова Дании; столица Осло. Киевская Русь, подчинявшаяся непосредственно Руси, включала по современной карте территории Польши, Латвии, Литвы, Белоруссии, Украины; столица Киев. Государство со столицей Прага подчинялось непосредственно Руси и включало все остальные территории Центральной и Южной Европы, в том числе Балканский и Апеннинский полуострова. Ее основой были два дружественных народа, пришедшие с Руси – венгры и русские.
В этой связи интересен небольшой лингвистический анализ названий. Традиционная история считает венгров потомками древнего завоевания гуннов, или хуннов (царь Аттила), а по происхождению названий нет никаких разумных объяснений. Кроме этого, их относят к угро-финской языковой группе, т.е. когда-то они жили рядом. Их древнее название в этом ряду (финны, хунны, ханты, манси) выглядит вполне естественно и слух не режет. Древнее русское название этого народа – “угры”. Оно бы уже несколько хуже смотрелось в ряду их древних соседей. Вероятно, что это название более позднее и происходит от той самой первой границы на планете – Угры. Таким образом, получаем, что угры – это пограничники, те, кто стоял на Угре. И тогда все названия сразу становятся понятны. Венгрия – это Венская Угрия. Столицей этого государства была завоеванная Вена. Английское название Hungary – гунны-пограничники – тоже становится понятно. Вторым государствообразующим народом были русские, или славяне, что происходит от “славить Бога”. Отсюда средневековое название Пражского королевства Богемия (от Бог). А вся Пражская империя называлась Пражской Русью, или Пруссией. Славяне и кочевники (татары), создавшие Киевскую Русь, пришли с Поля, и соответственно назывались на покоренных территориях поляками.
После того как были решены все военные задачи в Западной Европе, кораблям был дан приказ поиска новых земель, новых путей в уже известные районы, создания карт. Средиземное море уже освоено. Корабли выходят на просторы Атлантики. Начинается период Великих географических открытий. Найден путь вокруг Африки. Открыт морской путь в Америку через Атлантику. Управление этим процессом идет из Константинополя. Название этого государства, подчиняющегося Руси – Порта Сияющая или Португалия. Поэтому почти все морские открытия в истории связаны с Португалией, но в современном историко-географическом понимании – это Турция. Одновременно с этим со Скандинавского полуострова достигаются и колонизуются Исландия, Гренландия и т.д.
Великие морские открытия повышают стратегическое значение Кастилии, поскольку управление Америкой через Тихий океан нереально. В результате руководство империи меняет организационную схему подчинения. Америка подчиняется Кастилии. Саму Кастилию вместе с ее заморскими владениями делают государством прямого подчинения Руси, империей, равной по статусу Сияющей Порте. Такую потерю Сияющей Порте необходимо компенсировать эквивалентными по значению территориями. Она получает за это Балканский полуостров в 1521г. и Индию в 1526г. Обмен очень даже выгодный для Сияющей Порты. Но Балканы принадлежали Пруссии. В качестве более чем достаточной компенсации Прага получает в подчинение два крупных государства: Киевскую Русь и Данию. В результате изменения подчинения руководство Киевской Русью перемещается из Киева в Варшаву (возможно, Краков), ближе к Праге, на Вислу, реку Балтийского бассейна. Киевская Русь превращается в Великую Польшу от моря и до моря.
Какова организационная схема империи, и как в ней осуществлялось руководство? После определения границ и стабилизации ситуации это была стандартная феодальная схема. Сюзерен дробил свою империю на уделы, в которых делегировал практически неограниченную наследственную власть своим вассалам. Аналогично те поступали со своими уделами. Так система организации общества тиражировалась сверху донизу, воспроизводя одни и те же отношения в уменьшающемся масштабе. Такой вариант формирования многоступенчатой власти самый дешевый и не требует создания каких-то новых отношений. Сложившаяся иерархия – это исполнительный чиновничий аппарат, система по сбору налогов, наследственная система воспроизводства таких отношений по мере смены поколений, система организации в случае войны и т.д. Такая система организации самая дешевая первичная форма крупного государства в период создания его из городов-государств, когда в самой структуре мелких государств почти ничего не меняется. По-другому крупное государство, планетарного или континентального масштаба, в это время не может быть создано и по чисто техническим причинам, из-за неразвитости коммуникаций.
Однако, возникнув как наиболее дешевый и простой вариант большого государства, такая феодальная система, поделенная на уделы, заключает в себе определенную неустойчивость. Вассалы в своих уделах обладают всей полнотой власти и в состоянии поднять бунт против центральной власти. Собственной силы у центральной власти, как правило, достаточно, только чтобы разобраться с одним - двумя непокорными вассалами. Если же центральная власть лишается поддержки большинства своих вассалов, то оказывается не в состоянии удержать целостность всего государства. Такая целостность может обеспечиваться только при иной организации общества, с единым чиновничьим аппаратом, единой армией, когда власть на местах значительно ограничена. Попытка же перехода от феодальной многоступенчатой системы к единой централизованной неизбежно должна вызвать противодействие удельных князей. Если же этот переход не осуществлять, то система сама рано или поздно распадется за счет желания самостоятельности этими же удельными князьями.
В конкретной истории события развивались следующим образом. Приблизительно после смены трех поколений феодалов в Западной Европе, где экономические условия способствовали развитию центробежных тенденций, наметилось массовое стремление феодалов к самостоятельности. Пойти на открытый конфликт с центральной властью империй Пруссии и Кастилии не позволяла боязнь вмешательства Руси. Однако в середине шестнадцатого века верховным правителем мира становится Иван Четвертый, не совсем здоровый психически. Отсюда его чрезмерная набожность. Он больше молится, чем занимается Государственными делами, проводя практически все время в Иерусалиме. Чтобы государь оказался в пределах досягаемости для государственных дел, ставка перемещается за ним и, в конце концов, принимается решение начать здесь строительство города, новой столицы. Никаких особых требований к стратегическому положению столицы в это время уже нет. Она в разумных пределах может располагаться где угодно. Поэтому в месте слияния двух рек закладывается грандиозный средневековый замок. Описание строительства города Иерусалима есть в библии, и оно соответствует Московскому кремлю.
Где-то в районе 1565 года Иван Четвертый полностью отстраняется от дел по причине недееспособности. Умрет он только в 1584 году, но с момента отстранения его от дел официальная власть переходит к его малолетнему сыну, а фактически к его опекунам. На это время власть вопреки всем традициям местничества приобретает простой боярский род, из которого происходит жена Ивана Четвертого. Конфликт со знатными боярскими родами приводит к многолетней смуте в стране. Новая группировка, рвущаяся к неограниченной власти, получает название по месту своего расположения, негативное, используемое противниками, – московиты или москали, и благозвучное, употребляемое сторонниками, – Романовы от названия Рим Новый. Эти прозвища останутся в истории надолго. Благозвучное - в виде фамилии новой династии, а неблагозвучное - в виде ругательного прозвища, употребляемого украинскими националистами до сих пор. В ходе борьбы Романовы громят Великий Новгород, где находятся все их основные противники. В результате смуты Русь выпадает из военно-политического расклада сил. Этим спешат воспользоваться вассалы Пруссии и Кастилии, в 1565 - 1569гг. поднимают восстания с целью добиться самостоятельности. В Пруссии этому соответствуют Гуситские войны 1569 – 1584гг., сдвинутые во времени на сто пятьдесят лет. Богемия с Венгрией борются с непокорными вассалами, но безуспешно. Из состава империи Пруссии выделяются Дания (по современной карте – Дания + Норвегия), Швеция, немецкие государства, Швейцария, Западная область Венгрии – Австрия (от west), которая включает Вену.
В Кастилии независимости добиваются несколько небольших государств. Англия – область вокруг Лондона к 1587году. Область вокруг Парижа начала восстание в 1572 году в Варфоломеевскую ночь, добилась независимости приблизительно к 1598 году. Голландия начала восстание в 1565г., освободилась к 1609 году. На какое-то время ситуация закончилась миром. Потеряв нескольких вассалов, империи Пруссия и Кастилия еще остались значительными по размеру. На Руси в результате длительной гражданской войны с переменным успехом были уничтожены все претенденты на царский трон из старой династии, и к власти пришел род простых бояр, не проходивший по всем традициям и династийным нормам. Основная часть Руси не поддержала этого, так что Русь раскололась на две части. Основную по территории, оставшейся в прежней традиции, и Московию, включившую северо-запад Руси.
Целостность мировой империи была нарушена. Дальнейшие события в каждой из трех империй происходили относительно независимо и в разное время, но практически по одному сценарию. Отделившиеся осколки империи, постепенно перестраивались на новый лад, уходили от феодальной раздробленности, создавали единый чиновничий аппарат, единую централизованную армию, и по мере созревания ситуации начинали войну с остатками своей прежней империи. Эти войны, прерываясь мирными промежутками, длились еще больше столетия. Соотношение сил было таково, что добиться решающей победы сходу никому не удавалось, но общая тенденция была в пользу молодых государств. В результате империя Пруссия полностью прекратила свое существование, а большую часть ее наследства подобрала Австрия, создавшая Австро-венгерскую империю уже нового типа. Англия и Франция в ходе многолетних войн отобрали у Кастилии значительную часть Европейских и заморских территорий, но остаток империи все же сохранился в виде Испании с Латинской Америкой. Остаток Русской империи был окончательно разгромлен во второй половине восемнадцатого века и полностью поглощен Московией при Екатерине Второй. Основная причина поражения все еще огромных империй от меньших по территории и численности государств в феодальной раздробленности. Такая система очень способствовала изменам некоторых вассалов в критический момент. В результате измены была побеждена Прага, в результате измен попадали плен главнокомандующие Разин и Пугачев. К концу семнадцатого века прервалась испанская (кастильская) династия, что тоже похоже на какую-то измену.
Династии победительницы не заинтересованы, чтобы в истории на них осталось пятно измены. Поэтому принимается решение переписать историю, скрыв неприятные моменты. Основная инициатива исходит от Романовых, остальные к этому решению присоединяются. Таким образом, походная царская ставка мировой империи, в простонародье именуемая “Батя-Хан” (Ватикан), со своей канцелярией и архивами, перемещается из Москвы в Вену, наиболее безопасное на тот момент место. В традиционной истории этой работе соответствует сдвинутое на 305 лет “Авиньонское пленение пап”. Длится процесс 68 лет, март1614г. – январь1682г. “Пленение” было Венским. Авиньон еще находился на территории, контролируемой Кастилией. Обе даты из истории Западной Европы идеально ложатся на два события русской истории. Во-первых, окончательная победа Романовых в Московии в 1613г. Во-вторых, отмена местничества и уничтожение разрядных книг в январе 1682г.
На этом этапе переписывается древня история и история религии. По мере разгрома остатков империй, оставшихся в старой традиции, к этой работе присоединяются все страны победительницы, достраивая свою местную историю с учетом уже созданной фальшивой древней историей и уже созданных историй для других регионов. Завершающая точка в этом процессе для Европы ставится в правление Екатерины Второй. История остатков империи в Азии, Африке и Америке переписывается позже по мере их колонизации. К примеру, первые упоминания об арабах появляются только в конце восемнадцатого века, а создается их история в середине девятнадцатого. Таким образом, окончательный вариант фальшивой исторической концепции оказывается сформулированным только в середине девятнадцатого века. Эту историю мы и изучаем до сих пор, начиная со школы. Писали ее профессионалы, стараясь создать по возможности логичную картину, поэтому ошибок, лежащих совсем на поверхности в ней нет, однако чуть углубленный анализ уже легко разрушает ее.
Согласно традиционной истории происхождение религий связано со страхом человека перед силами природы, которые он начинал обожествлять и поклоняться им. Этот предельно вульгарный подход противоречит и природе человека, и любым разумным историческим моделям развития цивилизации.
Первоначально религия, или то, что ей предшествовало, возникло стихийно. Исходя из принципа практичности, оно должно было быть естественной частью основного производственного процесса, от которого человек кормился. Заниматься чем-то непрактичным у древнего человека в период натурального хозяйства - не было ни времени, ни сил, ни стимула. Поэтому первичные формы религии должны были иметь вполне определенный прикладной характер в рамках основного занятия человека и давать реальный ощутимый выигрыш.
Такие первичные формы религии, направленные на достижение вполне конкретного практического результата условно можно назвать магией. Элементы этого присутствуют и в современных религиях, к примеру, молебны о дожде, удаче, освящение нового объекта, корабля и т.д. Исходя из первичного занятия человека в цивилизации - животноводства, это должны быть ритуалы, связанные с повышением плодородия. Следы таких культов прослеживаются в религиях до самых поздних времен, к примеру, в Индии. Практическая польза от таких ритуалов, безусловно, была, иначе они не сложились бы. Поэтому считаем, что первичные формы религии это вакхические и фаллические культы. Они были распространены повсеместно.
Круг интересов горожан несколько иной, прежние культы плодородия теряют свое значение, но религия уже становится элементом политики, поскольку это один из способов воздействия на народное мнение, манипулирования им, что исключительно актуально в демократических городах. Так, что последующие городские культы создаются профессионалами под диктовку экономических хозяев городов. Это и определяет круг вопросов, которых может касаться вновь создаваемая религия.
Прежде всего, любая религия посвящена вопросу о соотношении жизни и смерти. Все они развивают идею жизни в другой форме после физической смерти, а основой теории о каком-то продолжении жизни после смерти является концепция “души”, вечной, бессмертной субстанции, истинной сущности человеческого существа. В принципе, это единственная по данному вопросу концепция во всех религиях мира. Она возникла не сразу, вероятно, она развивалась, трансформировалась вместе с человеческой способностью к анализу. И дело, вероятно, вовсе не в том, что тот, кто исследовал этот вопрос, не имел информации для цельного и окончательного изложения, а, скорее всего, дело было в общей культуре того общества, в котором это учение излагалось. Вероятно, поэтому в разных религиях эта концепция застыла в момент изложения в разных фазах своего логического развития и завершенности.
С точки зрения нашего мира, когда вводится новое понятие, то хотелось бы получить его определение. Дать определение – значит найти какой-то более общий класс, в который оно войдет, а затем указать дополнительные свойства, позволяющие конкретизировать его в рамках этого класса. Душа не имеет аналогов в нашем мире, поэтому такого определения получить не удастся, и приходится рассматривать его как первичное. Но тогда чтобы хоть как-то обсуждать изучаемый объект, надо обозначить его свойства. А свойства всегда проявляются через взаимодействие с другими объектами. Возникает вопрос, с чем душа взаимодействует? Она как-то очень тонко взаимодействует с самим обладателем души, причем так, что он ее, как правило, не ощущает, и плюс к этому – с Богом, т.е. тоже достаточно неопределенной субстанцией, являющейся какой-то зависящей от религии персонизацией всего мироздания или его части. Т.е. эти две концепции, Души и Бога, существуют в религии сообща, составляя некое концептуальное единство. Исследование по первоисточникам этого концептуального единства с точки зрения внутренней логики и непротиворечивости нашему миру может дать некоторую информацию о совершенстве религии и ее возрасте.
С этой точки зрения наименее совершенной, т.е. наиболее древней религией из числа мировых выглядит ислам. Он ничего не говорит о взаимодействии этих двух субстанций. Коран гораздо больше напоминает служебную инструкцию или выступление обвинителя на суде инквизиции, чем философский или научный трактат. Предельный догматизм, полное отсутствие доказательности, отсутствие даже намека на механизм рассматриваемого взаимодействия. И пока нет и упоминания о нравственности. Суровое, агрессивное к инакомыслию, аскетическое, догматическое учение.
Чуть совершеннее, следовательно, моложе выглядит христианство. Евангелие уже содержит какую-то минимальную философскую дискуссию, некоторые логичные объяснения, проповедует элементы нравственности, хотя и далеко не последовательно (Нагорная проповедь соседствует с легендой о том, как Иисус засушил смоковницу). Но учение еще остается догматическим, не дающим удовлетворительного объяснения механизма взаимодействия Души и Бога. Для христианства характерен правовой подход отношений человека с Богом. Человек получает от Бога за свои деяния то, что заслужил.
Качественный скачок от догматического подхода к описанию объективных механизмов происходит в восточных религиозных системах. Существенный элемент в этом процессе – перевоплощение душ, или “реинкарнация”. Одновременно с этим исчезает и персонификация Бога, которая становится ненужной после ухода от правовых отношений. Бог превращается в первотворца, абсолют, принцип или отождествляется со всей природой. А процесс взаимодействия его с Душой становится объективно действующим природным механизмом.
Из этих рассуждений можно хотя бы качественно определить относительный возраст мировых религий. Старше всех ислам, чуть моложе христианство, еще моложе буддизм. Причем согласно первоисточникам этих религий, все они возникали уже в период государственности. Таким образом, религии периода их возникновения уже были не просто философией, а содержали в себе элемент политики, который зачастую превалировал над прочими вопросами. Особенно хорошо это видно на примере самого древнего источника Корана. Главный герой его Муса воспринимается как правитель, имеющий право казнить или миловать, наказывать за вероотступничество или невосприимчивость к правильному учению Т.е. опять тот же принцип практичности в пределах основной производственной задачи, но теперь уже для власти. Религия для власти это инструмент, а философия - нечто вторичное, без чего в этом инструменте просто не обойтись.
Перейдем далее к построению конкретной версии возникновения и развития религий. Для начала определим этимологию слов Иуда, Иудей. Официальное значение "славящие бога", почему-то качественно расходится с народным их восприятием полной бездуховности, корыстности, продажности. Конкретная легенда, где Иуда предает Христа, едва ли может в полном объеме объяснить такое противоречие. Более вероятна иная лингвистическая трактовка этих названий. Древнее название торговца - "сид". Отсюда уменьшительное Садко. В одноименной былине, купцы обижаются, что он называет их сиднями. Так что похоже на то, что это повсеместно распространенное не очень ласковое прозвище, подчеркивающее негативные качества, вроде как торгаш. Какой-то местной модификацией названия сид можно считать слово шид или жид. К примеру, можно сравнить мусульманское “салам” и еврейское “шалом”. Таким образом, жид это торгаш. В некоторых европейских языках остались родственные слова, причем именно с теми же негативными значениями. В период фальсификации, преломившись через немецкий язык, жид перешло в иуд. Соответственно было придумано фальшивое значение для этого слова. Так торгаш превратился в богослова. Далее в тексте будут отождествляться слова “иуда”, “иудей”, “жид” и использоваться в значении “торговец”, с негативным оттенком.
Первоначально власть в городах демократическая. Естественно, что с самого начала делаются попытки ее узурпации. Этому противятся горожане, желающие иметь подконтрольную демократическую власть, обслуживающую их нужды. В славянских городах власть естественным образом абсолютизировалась. А в Константинополе, где не было близко кочевников, и, следовательно, угроза отсутствовала, попытка закончилась неудачно. Вот ее и рассмотрим чуть подробнее. Константинополь был крупнейшим торгово-финансовым центром. Власть была демократической. Правитель в городе был, может быть даже наследственный, но его власть была сильно ограничена. Все определяло народное мнение на голосовании. Общество было сильно поляризовано по уровню доходов. С одной стороны небольшая по численности богатейшая торгово-финансовая элита, с другой - беднота, в значительной степени люмпенизированная. Средний класс не столь многочислен. Поэтому народным мнением, в котором люмпены составляли большинство, финансовой элите было совсем несложно манипулировать подачками. Чиновничий аппарат города, поскольку подарки были узаконены, тоже был полностью подконтролен. Попытку изменить ситуацию предпринял правитель Иса. Первым практическим вопросом, который ему предстояло решить, было создание кадровой опоры в коррумпированном чиновничьем аппарате города-государства. Он вынужден был создавать ее из числа беднейшего сословия. Практически это вылилось в то, что царь оделся, как бедняк, общался с беднотой, вел соответствующие разговоры и проповеди, осуждал богатство, торговцев, их негативное повсеместное влияние вплоть до религии. Он сумел набрать себе какое-то количество помощников, поставил их на должности и взялся осуществлять государственные преобразования. Однако жиды (Иуда) предательски погубили его.
Попытка преобразований закончилась неудачно, однако некоторое время спустя эти события приобрели всеобщий легендарный характер. Царь, общавшийся на равных с простым народом, боровшийся с жидами и погибший от их рук, превратился в народного героя. Власти, чтобы получить дополнительный механизм управления беднейшим сословием, приняли решение канонизировать его, создать соответствующий культ, связанный с его именем. Так был создан культ Царства Божия после смерти. Такая идеология выбиралась не случайно. Во-первых, она исключала призывы к изменению социального устройства этого мира. Во-вторых, импонировала беднейшему, люмпенизированному сословию тем, что в Царство Божие не пустят тех, кому они завидуют и кого ненавидят, т.е. жидов. В-третьих, такой культ был исключительно дешев, не требовал новых храмов, а позволял использовать прежние. В-четвертых, вопрос о жизни после смерти – это реально один из ключевых философских моментов, который к этому времени мог уже обсуждаться, и, более того, действительно присутствовать в проповедях Исы, поскольку он, безусловно, был грамотнейшим человеком своего времени. Таким образом, где-то менее чем за столетие до Куликовской битвы новая религия утверждается в Константинополе. Это не могло случиться на Руси, поскольку такие события могли произойти только в демократическом и достаточно крупном городе. Единственным таким городом в мире был Константинополь. Чтобы понять, что еврейская версия евангелической легенды не может быть альтернативой предложенной здесь, достаточно вспомнить эпизод, когда Иса учинил погром в главном городском храме. Кому, кроме царя города, позволила бы это городская стража, да и сами торговцы.
После создания империи и набега на Константинополь руководство империи проводит серию реформ, которые связали бы империю воедино культурными узами. Это реформа письменности и религии ~ 1350г. Русь крестится. Название религии Ислам - поклонение Исе. (По-тибетски “лама” – высший). Однако, взяв за основу религию Константинополя, Русь никогда на него в этом вопросе не ориентировалась. Духовное руководство всегда было свое, да и сама идеология сильно отличалась. Если в Константинополе это был механизм управления в демократическом государстве беднотой, по большей части люмпенизированной, то на Руси это изначально создавалось как дополнительная система повышения ответственности всех граждан в абсолютистском государстве. Будь честным, бескорыстным, дисциплинированным, послушным воле начальника – и тогда после смерти тебя ждет Царство Божие. Не случайно, первая печатная книга на Руси – “Апостол” 1564г. Это была суровая, аскетическая идеология служения и долга. Единая идеология учреждается на территории всей империи, однако ложится она на уже существующие традиции и нормы. В какой-то мере здесь возможны конфликты, но в большинстве случаев их пытаются избегать, по возможности адаптируя религию под местные нормы. Поэтому изначально начинают складываться как бы две несколько отличающиеся по традициям и бытовым нормам ветви одной религии. Одна ветвь свойственна кочевникам, вторая - оседлому населению.
За прошедшее столетие после крещения эта идеология развивается. Однако есть определенные противоречия с другой, Константинопольской конфессией, которая в идеологических спорах претендует на первичность, т.е. большую достоверность. Учения идущие из Константинополя объявляются в империи жидовскими ересями. Под идеологическим лозунгом борьбы с жидовскими ересями и освобождения от жидов гроба Господня начинается первый Крестовый поход, взятие Константинополя. Второй Крестовый поход - это покорение Бургундии, где господствуют к этому моменту вакхические культы. Ясно, что идеология “царства Божия после смерти” не конкурентоспособна с культами, имеющими прикладное значение. Ее можно только насильно внедрить сверху в политических интересах.
Та же идеология разносится и в восточном направлении. Здесь все проходит гораздо спокойнее, однако отсутствие священной книги приводит к определенным отклонениям от того, что принято в центре империи. В частности, отрыв индейцев от цивилизации еще дальше уводит их ветвь религии от основной. Полвека спустя это приводит к определенному конфликту с колонистами, приплывшими через Атлантику, и нацеленными за время покорения Европы на борьбу с иноверцами. Однако масштаб этого конфликта, вероятно, основательно раздут во время фальсификации.
В основе разрушения империи лежали интересы аристократии некоторых районов Европы. Однако эти настроения возникли не просто так, а питались определенными настроениями населения. И именно интересы всех слоев населения и позволили местной аристократии, опершись на них, начать войну против имперской власти. Без массовой поддержки населения это было бы невозможно. Народными настроениями можно идеологически управлять через средства массовой информации, естественно, при условии, что идеологические установки падают на почву, подготовленную собственными интересами народных масс. Единственным таким средством того времени была церковь. Поэтому Реформация, религиозная проповедь, осуждающая ортодоксальную церковь, это был инструмент подготовки восстания. Центрами такой подготовки стали торговые районы. Во-первых, торгово-ремесленное население изначально сторонники демократической власти, подчиняющейся им, а не паразитирующей на них. Поэтому им была не интересна имперская власть неограниченно и бесконтрольно взимающая с них налоги. Во-вторых, именно в эти торговые районы сбежали жиды, принеся свою религиозную идеологию, изначально рассчитанную на демократию. Таким образом, основой Реформации стали идеологии, выросшие из жидовских ересей. И центры ереси понятны из географических соображений. Это крупнейшие торговые центры Бургундии, расположенные на реках бассейнов Балтийского и Северного морей. Кроме этого Швейцария, тоже крупнейший торгово-финансовый центр Европы, из которого текут реки во всех направлениях, охватывая почти всю Европу.
Официально Реформация победила только в нескольких странах. Но реально победа была одержана везде, поскольку даже там, где идеология поменялась не сильно, все равно была принята фальшивая история и терминология, что неизбежно отразилось на культуре и идеологии. Таким образом, сегодня все конфессии христианства, это синтез в разной пропорции русского ортодоксального ислама и жидовских ересей с фальшивыми историей и традициями. Война Лондона по подчинению себе всех британских островов носила и религиозный характер. Конфликт на этой почве с Ирландией сохраняется до сих пор, однако победа была одержана, и новую фальшивую историю вынудили принять и католиков. Аналогично войны Парижа семнадцатого века тоже носили религиозный характер. Добивали представителей ортодоксальной веры на юге современной Франции, которые тогда еще не подчинялись Парижу, а входили в оставшуюся часть Кастилии. Потом эти войны отнесли в прошлое и поменяли характер и цели участников, объявив южан еретиками. Аналогично религиозный характер носили и войны с Разиным и Пугачевым. Но этот факт спрятан в истории, и историческое значение раскола максимально принижено, что неизменно вызывало серьезное недоумение по поводу той непримиримости, которую питали староверы к нововведениям Никона, если весь вопрос был в таком пустяке, как замена двуперстия на троеперстие.
После победы Романовых, оказавшись в конфронтации с Московией, Сияющая Порта вынуждена была сама решать свои религиозные вопросы. Стала нужна своя самостоятельная религиозная конфессия, не ориентирующаяся в этом вопросе ни на кого. Центром ее, естественно, стал Константинополь, но требовались и своя священная книга, и своя религиозно-философская система. Основы, опирающиеся на традиции кочевого образа жизни, естественно, были. Необходимо стало оформить это в виде священной книги. Грамотных, способных на эту работу тюрков не было, поскольку изначально они происходили из кочевой культуры, которая не способствует развитию письменности. Прошедшие века несколько изменили ситуацию, но относительно грамотные люди были только в среде тюркской аристократии, которая не способна на такого уровня работу. Поэтому вынужденно эта работа поручается грамотному рабу, потомку переселенцев из Константинополя, среди которых всегда были грамотные люди еще с периода самостоятельности Константинополя. По высочайшему повелению он, вероятно, снимается с каких-то работ в Мекке, переселяется в Медину в 1622г. Я даю датировки в принятом сегодня летосчислении. Вероятно, в принятом тогда летосчислении это был 622 год. Эти датировки, без изменений на тысячу лет, введенных при создании окончательной исторической концепции в девятнадцатом веке, так и остались в истории мусульманства. Ему создаются идеальные условия для работы и предоставляются все имеющиеся весьма скромные архивные материалы Константинополя. Это судебный и городской архивы, протоколы инквизиций и т.д. На основании этого очень скромного библиографического материала создается книга, которая в результате включает в себя религиозные нормы, элементы гражданского кодекса, религиозные и исторические легенды и т.д. Она фактически на многие годы становится единственным документом, регламентирующим все стороны жизни своих приверженцев. Соответственно официально узакониваются традиции кочевников, которые до того и так были в употреблении. Название “ислам” сохраняется. В идеологии тоже никто не пытается проводить реформу. Главным героем становится Муса, который разносил идеи Исы, наказывал неверных, карал тех, кто не внял правильному учению. В тексте Корана нет даже минимального намека на то, что Муса – это старец, пророк, идеолог учения. Он воспринимается именно, как правитель, у которого есть право казнить или миловать. Соответственно приверженцы этого учения называются муслимы (араб.), поклоняющиеся Мусе (Мус+лим). Отсюда же татарский вариант – “мусульмане”. Естественно, для своего народа рабов, а позже арабов (без огласовок названия совпадают), автор произведения Мухамад становится национальным героем, легендой. Это первая в мире Священная книга соответствующая своему культурному уровню общества. Реформационные Евангелия, сделанные на несколько десятилетий позже, по культуре изложения уже выше.
Другие религии, возникшие в колонизуемых европейцами осколках империи, вероятно, в большинстве случаев связаны с колониальной политикой. Удаленность от центра мусульманства, отсутствие оформленных и зафиксированных письменно традиций, недоступность священной книги Корана приводит к тому, что религии сами начинают постепенно изменяться. Европейцы - колонизаторы не заинтересованы в усилении здесь ислама, и исходя из принципа “разделяй и властвуй”, поддерживают любые альтернативные философские течения. Поэтому совсем удаленные районы оказываются в результате в зоне иных религиозных течений. Промежуточное место в этом отношении занимает Индия. Ее западная часть и более грамотное руководство оказалась в традиции ислама, большая же часть неграмотного населения попала под влияние иных религиозных систем, поддержанных англичанами.
Иудаизм – единственная из религий, которая возникла не как вариант трансформации русского ортодоксального ислама, а как некий его антипод. По возрасту она одна из самых молодых религий, сложившаяся в девятнадцатом веке, однако ее корни происходят из периода мировой империи, когда все жиды были отловлены в результате Бургундских войн и превращены в рабов. Основные идеологические материалы, на базе которых позже возникла религия, были созданы в этот период. В них через край перехлестывает зависть и ненависть презренных рабов к их хозяевам и ко всему окружающему миру, что позже создаст еврейский национализм, не имеющий аналогов в мире. Свободный человек такого не напишет, даже если и имеет к кому-то антипатию. Здесь видна злоба, копившаяся из поколения в поколение, неспособная выплеснуться другим способом, быть может, дополненная определенными психическими отклонениями. На этом историческом этапе у жидов действительно часто могло иметь место близкородственное скрещивание, приводящее к вырождению, из-за ограниченности популяций, поскольку браки между свободными и рабами были невозможны. По крайней мере, в Талмуде этому вопросу, видимо, не без оснований, уделено значительное место.
Язык развивается от состояния близкого к тому, что сегодня можно наблюдать у животных, вместе с усложнением человеческих отношений. Первичная письменность тоже возникает еще на относительно ранних этапах развития цивилизации, до возникновения государственности. Поэтому к этим процессам на ранних этапах должен быть применим принцип практичности. Первоначально в языке существует всего несколько десятков понятий. Этого вполне хватает для объяснений в среде охотников. Животные в стае могут обходиться, вероятно, двумя десятками звуковых сигналов, у человека эта цифра может быть в два – три раза больше, но пока еще нет качественного отличия. Принцип построения речи: одно понятие – один тип звукового сигнала. Чтобы повысить его помехозащищенность, т.е. чтобы его лучше понимали те, к кому оно обращено, следуют его повторы или оно долго тянется единым образом.
Переход к кочевому животноводству расширяет понятийный аппарат вместе с набором звуковых сигналов. Приобретение навыков земледелия и особенно обмена еще расширяет этот понятийно – звуковой ряд. Число понятий – звуков переваливает за сотню. По мере развития ремесел и торговых отношений, которые требуют уже более сложного общения, связанного с обсуждением цены и качества товаров, наступает определенный технический прорыв в развитии речи. Число понятий, вероятно, вырастает уже до нескольких сотен. Но главное, что вместе с торгом должен возникнуть более сложный диалог, т.е. придется общаться последовательностями звуков, что представляет определенный качественный прорыв в речи. Вероятно, на этом же этапе и возникает первая зачаточная письменность, к примеру, узелковая. Она может потребоваться для записи маршрута, может быть договора о разделе территорий, долгового обязательства, ремесленной технологии и т.д. Принцип тот же – иероглифический, одно понятие – один символ. На этом этапе речь и письменность развиваются еще сообща по одним принципам.
При достижении количества звуков – иероглифов нескольких сотен происходит выход системы “человеческий голосовой аппарат – человеческое ухо” на предельные возможности. Уровень разрешения с нормальной помехозащищенностью для этой системы количества звуков - иероглифов, скорее всего, не выше полусотни. С учетом дополнительной смысловой помехозащищенности - вдвое больше. Но система может еще, пусть и не очень надежно, работать при числе звуков - иероглифов до трех - четырех сотен. Это, вероятно, уже технический предел для этой системы. Возможности же по написанию оригинальных иероглифов этими числами не ограничены. Поэтому на этом этапе происходит разделение. Для письменного отображения понятий продолжают выдумываться новые иероглифы, а речь вынуждена от этого принципа отказаться и новые понятия отображать уже на другом принципе - последовательностью звуков. И этот процесс пока идет стихийно, система речи и письменности развивается естественным образом в соответствии с потребностями пользователей.
Речь далее развивается по своим законам. С усложнением общественных отношений речь должна строиться так, чтобы увеличивать скорость передачи информации при достаточном уровне помехозащищенности. Оптимум этой системы находится весьма сложно. Однако первичный набор звуков значительно превышал то, что дает оптимизация более поздней системы. Поэтому очевидна тенденция постепенного сокращения оригинальных, легко отличаемых друг от друга звуков, до удобного для системы “речевой аппарат – ухо” при одновременном увеличении длины звуковых последовательностей для отображения отдельного понятия.
Государственность городского уровня усваивает сложившуюся письменность и использует ее. Иероглифическая письменность для этого этапа истории вполне достаточна. А вот власть имперскую, когда под одним единым началом оказываются значительные территории, множество городов, народов, занимающихся различной деятельностью иероглифическая письменность уже перестает устраивать. К тому же усложнение государственной системы и общественных отношений качественно расширяет понятийный аппарат. Кроме этого имперская власть уже может поручить группе профессионалов навести в письменности определенный порядок и потом своим указом ввести эту письменность на всей территории империи. Возникновение первой русской Владимирской империи ~ 1330г. Лет двадцать спустя, когда выявились определенные проблемы, должна быть проведена и реформа письменности.
Вероятно, в середине четырнадцатого века происходит реформа. Вводится слоговая письменность, пока без огласовок. Письмо справа налево. Для наведения порядка и единообразия все слова должны состоять из трех символов. Язык до этого дошел в результате имперской реформы, стихийно это не могло произойти. Алфавит - порядка двух сотен символов бывших иероглифов. Другие иероглифы упраздняются и начинают изображаться группой оставленных иероглифов-букв. Это первый государственный русский имперский язык. Сегодня он называется “арабским”. У самих арабов, живших согласно традиционной истории без государственности, арабский язык просто не мог возникнуть. После этого становится понятно происхождение на наиболее древних русских монетах и оружии “арабских” надписей, в том числе и частично нечитаемых. Нечитаемые символы – это упраздненные реформой иероглифы. Появившаяся монета – это тоже продукт империи. Первые демократические города своей монеты не могли делать.
Весь мир говорит на одном языке. Имперский русский язык знают практически все. Естественно его знают и кочевники, и оседлые жители империи. Его, естественно, знают торговцы Константинополя. В принципе от него еще не очень сильно ушли и языки варваров, жителей Средиземноморья и Бургундии, хотя их словарный запас, как впрочем, и словарный запас простых кочевников, весьма беден, и если языки не имеют письменности, то они постепенно видоизменяются. Но их отход от имперского пока еще не очень велик, при желании все друг друга понимают. Письменность распространена в соответствии с производственной потребностью. В частности Константинополь и все города на территории империи весьма грамотны.
Следующее столетие с точки зрения возникновения новых технологий во всех сферах жизни проходит довольно бурно. Развиваются социальные, религиозные и юридические институты, усложняется государственный аппарат, возникают новые сельскохозяйственные и ремесленные технологии, появляется огнестрельное оружие. Соответственно развивается и язык. Общие тенденции в развитии речи выше сформулированы. Письменность должна под эти требования подстраиваться. Вероятно, в конце первой половины пятнадцатого века в империи происходит еще одна реформа письменности. Письменность становится слева направо, чтобы лучше отличалась от предыдущего варианта, кроме того, при длинных записях этот вариант физиологически более естественен. Алфавит существенно сокращается, уничтожаются похожие звуки, вводятся гласные. В самом русском языке реформа первоначально ничего не меняет, но вносит существенную проблему. С сокращением алфавита произошла значительная потеря письменной информации. Появилось множество разных по смыслу не родственных слов с одинаковым написанием и, как следствие, одинаковым произношением через некоторое время. За последующие за этим годы язык вынужденно должен был очень быстро трансформироваться, чтобы восстановить утраченную информацию и очистится от таких совпадений, хотя некоторые сохранились в русском языке до сих пор.
Поскольку уровень культуры в империи существенно различался, то реформа письменности по необходимости была растянута на значительный срок. В частности, в это время на монетах делали две надписи. Вероятнее всего, эти надписи должны быть тождественны, выполнены на одном языке, но в двух разных вариантах написания. Реформа прошла накануне Крестового похода. Славяне успели перейти на новое письмо, остальные народы – нет. Крестовый поход создает мировую империю. Вся империя первоначально говорит на одном русском (“арабском”) языке, но записывает по-разному. На территориях со славянской аристократией пишут “по-славянски”, в других местах – “по-арабски”, при этом русский (древнеславянский) разговорный язык начинает вынужденно очень быстро трансформироваться.
Записки Афанасия Никитина, Слово о полку Игореве, Задонщина и многие другие произведения, выполненные на кириллице и датируемые до шестнадцатого века, судя по предлагаемой схеме, - более поздние фальшивки. Но в литературно-лингвистическом отношении они отражают культурный уровень семнадцатого века, поэтому в этой части им вполне можно доверять. В традиционной истории эти произведения считают двуязычными, выполненные частично по-славянски, частично – на тюркском или арабском, но славянскими буквами. Такое предположение, по меньшей мере, странно. На самом деле все пишется на одном русском языке, существовавшем в то время. Просто язык еще не так далеко ушел от того, каким он был за двести лет до того, сразу после реформы письменности. И это родство славянского и “арабского” тогда еще ощущалось. Сегодня, через пятьсот пятьдесят лет после реформы это родство можно почувствовать только при анализе русских идиом, междометий и некоторых слов, считаемых первичными. В русском языке многие из них потеряли свой смысл, но он восстанавливается в арабском языке, если их русское произношение записать арабскими буквами.
В результате реформы письменности середины пятнадцатого века и последующей трансформации возникает язык, который мы сегодня называем древнеславянским языком. Это первый в мире язык с гласными буквами. Латиница моложе, рациональнее. Новая реформа языка в мировой империи по переходу на латиницу, вероятно, готовилась в конце шестнадцатого века. В Западной Европе реформа была проведена в семнадцатом веке в ходе Реформации, в Московии она так и не состоялась из-за политических проблем. Хватило одной церковной реформы, языковая реформа в дополнение к ней могла бы привести к падению Романовых.
Арабский язык в результате был повсеместно вытеснен из Европы и сохранился только на территориях, которые еще долго находились в составе Сияющей Порты. Народы, расселившиеся по планете в пятнадцатом веке и не имевшие в своем составе грамотных людей, при создании своей письменности уже после Реформации, когда мировая империя была разрушена, вынуждено проходили все этапы самостоятельно, начиная с иероглифического письма. Некоторые так и остались на этом этапе развития. Еврейская нация – искусственный продукт фальшивой истории. Иврит – искусственный язык, созданный в двадцатом веке и насильно введенный в Израиле. В частности буквы его алфавита, это зеркальное отражение латиницы.
Возникновение и расселение человека
Сохранение и изменение видов в природе происходит как результат нескольких механизмов. Во-первых, биологические особенности организма полностью задаются информацией, хранящейся в структуре ДНК клеток организма. Конкретная структура ДНК является результатом наследственности, т.е. любой участок структуры ДНК получен от предков. При передаче наследственной информации от родителей иногда имеют место сбои или мутации, которые представляют собой нечто вроде генетического шума. Они вызваны случайными изменениями ДНК за счет взаимодействия ее со свободными радикалами или иными активными химическими структурами, которые появляются в организме как результат космического или радиационного облучения, отравления токсинами, заражения вирусами и т.д.
Второй механизм связан с отбором по определенным качествам. Этот отбор может осуществляться целенаправленно человеком, к примеру, для выведения сорта с какими-то ценными свойствами. Он состоит в том, что экземплярам с необходимыми качествами дают возможность размножаться, а лишенные этих свойств удаляются из популяции, не оставив потомства. Такая селекция приводит к тому, что после смены нескольких поколений вся популяция будет обладать желаемыми признаками.
В природе отбор тоже имеет место. Каждая биологическая особь в процессе жизни ведет с окружающим миром сложную борьбу по множеству аспектов. Для естественного отбора существенен один интегральный, включающий в себя почти все прочие, – воспроизводство потомства до зрелого состояния. У особей с более подходящими для окружающего мира признаками оказывается больше шансов оставить после себя зрелое потомство. А это в итоге после смены множества поколений приводит к тому, что биологический вид как бы подстраивается под окружающие условия. Плохие признаки в популяции постепенно исчезают, остаются только наиболее благоприятные. В частности набор инстинктов самосохранения и продолжения рода есть результат такого отбора. У особей, живших в соответствии с этими инстинктами, было больше шансов оставить потомство, чем у тех, которые жили вопреки им.
Поскольку человек это биологический вид, то, во-первых, он сам получился как результат мутаций и естественного отбора в природе, во-вторых, за время цивилизации тоже шло определенное изменение биологического вида, и на основании построенной исторической модели можно кое-что сказать о происхождении рас и распределении генотипов по планете.
Для начала проанализируем возможность эволюции человека из животного. Для дальнейшей эволюции лучше всего подходит вид с максимально развитой нервной деятельностью. А такое развитие обеспечивается несколькими факторами. Во-первых, желательно, чтобы вид был как можно более разноплановым с большим набором возможностей выбора. К примеру, в арсенале крупного животного, как ответ на угрозу, преобладает атака, в арсенале мелкого – спрятаться или убежать. А животное среднего размера должно уметь все и варьировать свои действия в зависимости от ситуации. Вид должен быть по образу жизни и возможным средствам добычи пропитания таким, чтобы опять же был максимальный выбор возможностей. Отдельные особи вида должны уметь выживать в одиночку, в некоторых случаях могли бы жить семьей, в некоторых - стаей. Для этого опять же желательно, чтобы вид был среднего размера и достаточно всеяден, способен питаться как животной, так и растительной пищей. Вид должен иметь руку, способную что-то держать, и некоторую естественную склонность к хождению на двух нижних конечностях, чтобы для него было естественно что-то в этой руке держать.
Перечисленный набор условий практически однозначно указывает на не самых крупных из числа приматов. Кто же из них явился исходным материалом для “изготовления” человека? Мне нравится гипотеза о существовании водяной обезьяны. Эта гипотеза более естественно, чем другие, закрывает многие вопросы. Необычность для других приматов человеческого волосяного покрова, форма человеческой задней конечности, большая приспособленность к прямохождению, чем других приматов, естественность для человека водной среды. Дополнительный водный ландшафт, как одна из сред обитания, открывает также дополнительные возможности для нервной деятельности. Появление вида обезьян, не боящегося воды, тоже не проблема. Сегодня такой вид есть в Японии, поэтому у него вполне возможен и предшественник.
Где возник биологический вид “человека разумного”? Отсутствие у человека волосяного покрова не позволяет отнести его родину в холодные широты, но и жаркие регионы далеко не самые подходящие. При сегодняшнем распределении природно-климатических условий по планете наиболее удобными оказываются субтропики, к примеру, юг Европы. Климат – благоприятный для человека, болезней по сравнению с Африкой практически нет. Хищников, от которых человек не смог бы защитить себя и своих детей, тоже нет. Зимой без одежды прохладно, но в пещере, норе или другом жилище уже нормально. В морях и реках нет опасных хищников, и вода зимой достаточно теплая. Так что для водяной обезьяны условия идеальные. Возможность зарождения вида в Южной Европе тоже реальна. Раньше в этом регионе мог быть более жаркий климат, и могло быть много видов обезьян. После похолодания, медленного или в результате катаклизма планетарного масштаба, здесь мог задержаться один вид, сумевший найти для себя своеобразную экологическую нишу.
Ареал обитания человека, пока он занимался экстенсивными видами деятельности охотой, рыбной ловлей и собирательством, ограничивался некоторыми районами Европы и не имеет особого значения, поскольку первоначальная плотность населения была низкой. Технологический прорыв, связанный с возникновением животноводства, приводит к демографическому взрыву в степной и лесостепной зоне Восточной Европы, и все расселение по планете происходит из этого региона. Если даже более дикий человек где-то до этого и жил, то он оказывается либо уничтоженным, либо поглощенным цивилизацией, не внося в этот процесс ощутимого вклада. Поэтому все человечество происходят из лесостепной зоны Восточной Европы. Генетически оно все первоначально достаточно однородно, но постепенно в силу отличающихся природно-климатических условий как результат естественного отбора начинают складываться разные группы. В восточной части степей с жестко-континентальным климатом формируется монголоидный тип, в западных степях, с гораздо более мягким климатом – европейский. Распределение людей по широте обитания также приводит к формированию характерных типов. К северу от степей формируется славянский тип, на юге степей тип близкий к современному кавказскому, еще южнее, в европейских и малоазиатских субтропиках – южно-европейский тип, происходящий от кочевников с юга степной зоны. При этом жесткого деления нет, все типы плавно переходят друг в друга в зависимости от территории обитания. Аборигены Бургундии генетически происходят от славян, расселявшихся по Западной Двине. Однако из-за первоначальной малочисленности популяции здесь произошло достаточно сильное вырождение.
Великое переселение народов разбрасывает сложившийся набор генотипов по планете. Вся Азия, исключая Индию и современные арабские территории, заселяется представителями монголоидной расы. Индия заселяется и славянами. В Америку переселяется в основном один монголоидный народ. Острова Юго-Восточной Азии, Австралия, южная часть Африки заселяются доставленными на кораблях переселенцами из Азии. Малая Азия заселяется тюрками кочевниками с юга европейской степной зоны. Коренные жители Константинополя, семиты, обращаются в рабов и выводятся на территории, где сегодня проживают арабы, включая Северную Африку. Постепенно ими заселяются и более южные районы Африки. Командуют ими тюрки – мамелюки. Первоначально все Закавказье было армянским. Завоеватели, пришедшие с севера, вытесняют армян в горы из наиболее благоприятных мест на побережьях Черного и Каспийского морей.
Средиземноморье и Кастилия колонизуются кочевниками, так на островах Средиземного моря, в Испании, Шотландии возникают родовые традиции, которые сложились в русских степях, и становится понятна языковая и культурная близость некоторых народов, к примеру, грузин на Кавказе и басков в Испании.
Балканский полуостров колонизуется славянами и несколькими кочевыми народами. Коренные греки здесь тоже остаются. Позже Балканы отойдут к Сияющей Порте, т.е. тюрки там тоже появятся. В результате на Балканах складывается исключительно многонациональное сообщество. Империя Пруссия завоевывается славянами, пришедшими с Балкан и кочевниками венграми из лесостепной зоны Руси. Славяне располагаются на территории Чехословакии, венгры на территории Австро-Венгрии. Знать в южных районах империи Пруссии венгерского происхождения, на севере - славянского. Название арийцы, вероятно, относится к русским (славянам). Поэтому арийцы в истории присутствуют только в двух местах, где были значительные контингенты славян, в Индии и Пруссии. Польша завоевывается славянами и татарами. Аборигены всех европейских территорий остаются там, где и жили до их покорения.
Жизнь на новых территориях приводит за последующие века к некоторому изменению генотипов. В частности все народы, оказавшиеся в тропических и близ экваториальных районах, приобретают более темный цвет кожи. Так складывается индийский тип, австралийский, тропических районов южной Африки. Темнеют и семиты в Эфиопии. Особую главу в истории человечества составляет возникновение негроидной расы. В средние века аристократия Западной Европы для потехи держала шутов, карликов и прочих уродцев, как бы соревнуясь в этом. При той цене, которую готовы были платить сильные мира сего, возникла целая индустрия по производству товаров такого сорта. Для организаторов этого бизнеса экономически были оправданы и уродующие внешность операции в детском возрасте, и воздействие на беременных, приводящее к рождению уродов. Экспонаты кунсткамеры, созданной Петром Первым, это продукты той же индустрии.
После того, как выяснилось, какой популярностью пользуются чернокожие рабы с необычной внешностью, на западе Африки южнее северного тропика возник бизнес по производству этого товара. Негроидная раса это результат селекционной работы среди потемневших рабов семитов и последующей отлаженной индустрии по производству рабов негров в Африке. Складывается этот бизнес в семнадцатом веке уже после победы Реформации, в восемнадцатом и девятнадцатом - работает на полную мощность, создавая переизбыток предложения. Цена на этот товар падает, но себестоимость его производства, когда уже все запущено, становится настолько низкой, что выгодным оказывается использование негров на плантациях Америки. Если бы негры были свободными людьми, отлавливаемыми для последующей перепродажи, как предлагается в традиционной истории, то в Америке экономически гораздо дешевле было бы проделывать это же с индейцами, чем привозить рабов из Африки.
Предлагаемая историческая концепция в части расселения народов потребует уточнения деталей, однако в общих чертах она сходу объясняет многие моменты, в принципе необъяснимые до нее. Возьмем, к примеру, румын. Название явно происходит от Римской империи. Письменность латинизированная, язык славянского происхождения. Есть некоторые исторические следы того, что пришли с Востока. Исходя из традиционной истории - совершенно необъяснимый “винегрет”. А в предлагаемой исторической концепции все естественно, без каких-то натяжек. Т.е. превращение истории из средневековой лженауки в современную науку приводит к тому, что она начинает выдавать нормальный качественный результат.
Исходим из того, что любой новый общественный элемент возникает не просто так, а как некий побочный результат какого-то основного человеческого занятия (Принцип практичности). И только после возникновения, когда обнаруживается какая-то его ценность, он может начать развиваться самостоятельно. К примеру, догадаться, что из шкуры убитого животного можно сделать одежду, которая согревает, было настолько сложно, что такой вариант возникновения этой технологии надо просто исключить из рассмотрения.
Вероятно, эта технологическая цепочка развилась из охоты. Многие хищники, подкрадываясь к жертве, учитывают и ее зрение, и ее обоняние. Использование шкуры ранее убитого животного для обмана зрения, и особенно обоняния жертвы - непростой, но естественный для дикого человека-охотника прием, который вполне уже мог возникнуть самостоятельно в процессе занятия охотой, тем более что собственное обоняние у человека в то время было не хуже, чем у зверей. Так сначала возникает практика одевания в чужую шкуру, а уже потом появляется опыт ее использования и для обогрева. Возникновение одежды позволяет человеку на зимние месяцы оставаться в средней полосе. И только после этого может начаться одомашнивание диких копытных, которые и зиму, и лето живут в средней полосе. Так из основного занятия охоты возникает элемент культуры, связанный с переодеванием, следы которого прослеживаются до наших дней. А заодно, как побочный продукт, появляется серьезнейший элемент культуры – одежда, без которого вообще был бы невозможен дальнейший технологический и культурный прогресс.
Обработка шкур животных для одежды требует инструменты. Простейший, низко технологичный, но все же приемлемый вариант – камень подходящей формы: скребок, нож. Поэтому все условия для возникновения первичных технологий обработки шкур выполнены, и не надо сходу создавать многоступенчатых, просчитанных на много шагов вперед технологий. Те или иные операции появляются и улучшаются постепенно, как добавка к уже существующим технологиям. В частности возникает и операция поиска наиболее подходящего материала для инструментов. Археология сегодня дает находки самых примитивных инструментов, которые почти ничего не стоили, и могли теряться или просто выбрасываться. Но вероятно существовал и дорогой инструмент, к примеру, не из простого камня, а каких-то твердых минералов. С этой точки зрения уникальным местом для возникновения цивилизации становится Урал. После появления одежды культурный центр через некоторое время смещается туда, где можно заниматься охотой, животноводством и есть разные полезные ископаемые, позволяющие создавать орудия труда.
Если есть инструмент, за который готовы платить серьезную цену, к примеру, много единиц скота, то находится и тот, кто ищет необходимые минералы и делает из них такой инструмент. Так появляются первые ремесленники, специализирующиеся на производстве орудий труда, и они через некоторое время добираются до технологий изготовления и обработки металлов. К примеру, перстень из мягкого благородного металла с благородным, а, следовательно, сверхтвердым камнем в нем подходящей формы, первоначально был каким-то режущим инструментом, годящимся и для работы, и для обороны от хищного зверя или человека, и стоил поэтому очень недешево, делая его производство экономически оправданным. С возникновением технологий металлообработки, когда есть профессионалы, специализирующиеся на этом, и необходимые полезные ископаемые здесь же, совсем не нужны многие столетия, чтобы освоить производство железа. Так что “бронзового века” скорее всего не было. А самые первые места торгов и ремесленных технологий на планете возникают на Урале, и поэтому становится понятно, почему первая государственность возникает на Волге, а не на Дону или Днепре.
В средней полосе есть уникальный материал - древесина, из которого в принципе можно изготовить почти все, необходимое для жизни: дом, мебель, посуду, загон для скота, забор, лодку с веслом и т.д. При этом изготовление всего перечисленного из дерева вполне технологично при условии, что есть хороший, металлический инструмент. Т.е. семья, род или иное объединение людей, имея в своем распоряжении металлический инструмент, в состоянии поселиться на определенном удалении от остальной цивилизации. Так что освоение производства железа сразу же делает возможным проникновение цивилизации в лесную зону, изготовление кораблей, дает толчок развитию оседлого животноводства и земледелия. До этого и не шло заселение Европы, хотя ее природные ландшафты вполне пригодны для этих видов деятельности.
Вероятно, до середины шестнадцатого века искусства в современном понимании этого слова в цивилизации не было вовсе. Были какие-то обрядовые и ритуальные элементы, происходящие из самых древних времен, к примеру, еще из вакхических культов. Официальная религия вела борьбу с этими традициями разными методами. Один из них - это включение прежних традиций и обрядов в новую систему с видоизмененной идеологией. Так весенний ритуал явно вакхического происхождения, связанный с плодородием трав – кормов для скота, превращается в праздник Пасхи. А традиция с переодеванием в шкуры животных, уходящая корнями еще в период охоты, но потом, вероятно, развившаяся в фаллические культы плодородия в период скотоводства, приобретает в официальной религии негативный смысл. Мало того, что эта традиция преследуется, но она наполняется еще и определенным негативным содержанием – “нечистой силы”, а в результате все равно в каком-то виде сохраняется в народной культуре. Так что первичное народное искусство возникает как набор традиций, происходящих из прежних обрядов, по мере того, как они утрачивают свое производственное значение. Форма сохраняется, прежнее содержание утрачивается, и начинает складываться новое содержание уже культурного (от слова “культ”), искусственного характера.
Элитарное искусство для аристократии возникает только в семнадцатом веке. Вероятная цепочка следующая: во второй половине шестнадцатого – начале семнадцатого века при дворах аристократии появляются шуты. Через некоторое время эти развлечения становятся более профессиональными, во второй половине семнадцатого века превращаясь в шутовские труппы. Соответственно возникает и первая литература развлекательного содержания, сначала комедийные пьесы для театров, потом комедийная литература. Изначально книгопечатание было религиозного содержания. Во второй половине семнадцатого века уже на Западе появляться светская литература комедийного характера. Светское книгопечатание возникает в Германии, где было множество мелких самостоятельных государств, и если не у одного, то у другого правителя можно было получить разрешение на книгопечатание. В остатках империи, оставшихся в прежней традиции, это было бы гораздо сложнее. В частности, вероятно, весь слой комедийных ранних пьес испанского происхождения, скорее всего, написан в других регионах. Вслед за комедийной литературой возникают и активно развиваются греко-римские и библейские темы. К примеру, драматург Вильям Шекспир (1564 – 1616гг.) в эти годы не мог существовать в принципе, и уж тем более писать трагедии, которые вообще возникли не ранее восемнадцатого века. Сама личность мифическая, все его пьесы написаны гораздо позже, содержат в себе темы, возникшие после Реформации. Ссылка на определенную древность автора – рекламный прием театральных трупп.
Одновременно с литературой развивается живопись и скульптура. Здесь две основные темы, библейская и греко-римская. Заказы на библейские темы, естественно, в первую очередь исходят от церкви. Греко-римская тема – это своего рода светское романтическое искусство. Романтичность именно это и означает (Рим + античность), отсюда же литературный жанр роман, Византия тоже нечто близкое по смыслу (…+антия). Сами авторы, относя свои произведения к этим темам, и не скрывают вымышленный мечтательный характер своих творений. Пьесы, литературные произведения, философия попросту приписываются более древним вымышленным авторам. В частности, для философских работ это становится своеобразным приемом высказывания недостаточно аргументированных соображений. Приписал что-то вымышленному автору, а действительный автор за это никакой ответственности не несет, поскольку сразу относил свое произведение к области фантастики. Более поздняя традиция начинает воспринимать эти работы всерьез, как исторические древние. Поскольку с хронологией есть определенные неувязки, то часть их попадает в раннее средневековье, а более поздние подделки, когда античность уже вынужденно сдвинулась в древность на тысячелетия, оказываются совсем древними, хотя явно происходят из одной культуры. Так в частности появляется древний классик Аристотель (384 – 322 гг. до н.э.), и это якобы после тысячелетия церковных гонений на всю нехристианскую культуру.
Наука, как ни странным это может показаться, развивается гораздо раньше. Судоходство первоначально происходит только вдоль побережий. Период великих географических открытий конца пятнадцатого – шестнадцатого веков создал заказ для астрономии, поскольку иных методов определения координат корабля в океане нет. Поэтому вполне нормально, что в шестнадцатом - семнадцатом веках астрономия бурно развивается. Законы И. Кеплера (1571 – 1630гг.) сформулированы уже в условиях признания гелиоцентрической системы. А вместе с этим делаются и попытки объяснить накопленный экспериментальный материал. “Математические начала натуральной философии” И. Ньютона (1643 - 1727гг.) изданы в 1687г. Там дается уже в принципе сформулированная теория, у которой было немало предшественников.
Великие географические открытия тоже дают материал для создания картины мира. Во-первых, путешествия с изменением широты, во-вторых, путешествие через Атлантический океан, когда пусть и не очень достоверно, но все же удалось через объяснения с индейцами установить, что они встретились, двигаясь из одного центра в противоположных направлениях. Таким образом, в первой половине шестнадцатого века в принципе были экспериментальные данные, позволяющие Н. Копернику (1473 – 1543гг.) выдвинуть гипотезу, что Земля круглая и вращается вокруг своей оси и вокруг Солнца. Однако чисто технически это все же было маловероятно. Достоверных данных было недостаточно. На одних данных астрономии того периода сделать вывод о том, что Земля вращается вокруг Солнца, невозможно в принципе. Данные от морских путешествий едва ли каким-то образом могли быть доведены до польского астронома в условиях, когда книгопечатания еще не было. Так что, вероятно, это все же историческая подделка периода, когда роль церкви искусственно раздувалась. Таким же мифом, вероятно, можно считать и разборку церкви с Г. Галилеем (1564 – 1642гг.), современником И. Кеплера.
Вообще естественные науки и богословие не конфликтовали в то время. И. Ньютон занимался и тем, и другим. С лженауками конфликта тоже не было. Они вообще появляются как продукт ширпотреба от развития естественных наук. Астрология, к примеру, возникает на стыке естественной науки астрономии и культуры, созданной писателями романтиками. Здесь складывается логика и система доказательств, рассчитанная на полуграмотного обывателя, не способного к аккуратному анализу или серьезным обобщениям, которая позволяет в результате создать целую индустрию, дающую огромный доход. Развиваться она начинает только после создания основ романтичной культуры во время “Авиньонского пленения пап”. Так что возникновение астрологии возможно не ранее второй половины семнадцатого века, а бурный расцвет приходится на восемнадцатый – девятнадцатый века, параллельно с развитием романтичной культуры. Пример мистификации из этой серии – работы астролога и ясновидца М. Нострадамуса (1503 – 1566гг.), которые не могли появиться раньше второй половины восемнадцатого века.
По тем же принципам, что и лженауки развивается институт религии. Он при этом рассчитан на еще более широкую и малограмотную среду, чем социальный слой потребителей продукции лженаук. Поэтому в большинстве случаев даже не требуется логика доказательств, рассчитанных на относительно образованных аристократов, а достаточно простого догматического указания. Специально конечно никто религиозную систему не огрублял. Основы романтичной и религиозно-иудейской, т.е. библейской, культуры создавались одновременно, в одном центре, одними и теми же людьми. Однако потом пути их разошлись. Библейская культура после семнадцатого века развивалась в границах канонизированных догм. Это оставляло поздним мыслителям не очень много степеней свободы, и в итоге привязало всю систему к культурному уровню общества семнадцатого века. Романтичная культура развивалась гораздо свободнее вместе с обществом. Поэтому ее культурный уровень соответствует в основном уже восемнадцатому веку.
Наука история возникает не просто так, а как результат заказа. Но в отличие от естественных наук заказ был социального характера. Необходимо было в условиях сложившихся юридических норм и традиций обосновать нахождение у власти правителей новых государств. Поэтому первоначально наука история возникла для решения чисто правовых задач, которые решались подобно организации лжесвидетельств в суде. Конкретно это сводится к тому, что создается своя версия исторических событий, из которой следует, что правители новых государств никогда не были чьими-то вассалами, по возможности уничтожаются улики, подтверждающие верную историю, и создается набор свидетельств, подтверждающих ложную.
Ясно, что разборка спора в суде не могла произойти даже гипотетически. Кто же оппонент, и для чего это нужно? Противник – еще уцелевшие остатки империй, вассалами которых являлись прежде новые правители. Поэтому фальшивая версия истории – это метод идеологической борьбы, призванный упрочить свое внутреннее положение и ослабить противника. После смены одного - двух поколений, внутри своих государств фальшивая версия безальтернативно победит, да и внутри противников будет вносить определенную дезорганизацию. Сегодня аналогичные идеологические приемы в политике стали общим правилом, тогда же это делалось впервые. А сточки зрения самой идеи она совершенно не оригинальна для правовых отношений. В суде в большинстве случаев так и происходит. Каждая из сторон выдвигает свою версию событий, из которых, как правило, одна заведомо ложная. Но суду это заранее не известно, и он решает, какая из них больше похожа на правду. Истиной признается то, что решил суд. Суда быть не могло, но шла борьба за каждого члена общества по тому же принципу. Отсюда в частности становится понятно, почему все новые правители должны были договориться между собой и выдвигать единую версию истории. А их идеологическая победа в значительной степени была предопределена тем, что наиболее полные русские архивы, подтверждающие противоположную версию, оказались в руках Романовых. По прошествии достаточного времени идеологическая победа привела и к военной.
Так в результате появляются многочисленные документы, подтверждающие новую версию истории: летописи, литературные произведения, записки купцов – путешественников, предсказания астрологов и ясновидцев и т.д. А история первоначально не должна быть уж очень глубокой. Она должна быть такой, чтобы, исходя из существовавших норм исковой давности, с разумным запасом, оправдывать нахождение у власти новых династий. Вторая задача – обосновать происхождение религиозной культуры, дать свои корни, традиции, исторические связи. Поэтому первоначально фальшивые истории, как романтичная, так и библейская, уходят не в глубь тысячелетий, а оказываются всего на несколько веков длиннее реальной. И к этой истории дается множество конкретных привязок. Так возникает Андрей Первозванный, крестивший Русь, или Богородица, молившаяся в Донском монастыре (Волгоградская область). Аналогичные привязки были и к романтичной культуре. На Западе таких следов осталось гораздо больше.
После того, как фальшивые истории введены в употребление, начинается период вживления в них аристократии. Каждый аристократ, во-первых, желая угодить своему сюзерену, а, во-вторых, застолбить себе историческое место под солнцем, создает свою родословную от великих исторических лиц, других предков включает в качестве участников исторических событий, свои замки и иные владения делает участниками тех или иных достопримечательных фактов из истории. Это в результате создает колоссальный заказ для историков, поэтов и писателей, генеалогов, художников и скульпторов. Т.е. вся историческая тема с конкретными событиями, родственными привязками, генеалогией становится на протяжении нескольких поколений чрезвычайно актуальной в среде аристократов. А это влечет за собой и общий повышенный интерес к романтичной и библейской культурам. Нормой становится знание романтичной мифологии, истории, философии, поэзии. И эти темы активно развиваются в это время, создаются из ничего. Интерес обеспечивает финансирование произведений. Так политические интересы дают колоссальный толчок развитию культуры.
К примеру, Фауст Гете (1749 – 1832гг.) создан как раз на стыке двух самых актуальных в то время тем. Троянская война – романтичная культура. Из нее же происходят наука и аналитическое постижение мироздания. Поиск смысла бытия, основ для нравственности одновременно с оккультизмом и мистикой – развитие, за пределы канонических догм до культурного уровня конца восемнадцатого века, библейской темы. Дальнейшим, более интеллектуальным продолжением библейской темы, за пределами канонизированных догм и оккультизма, стали Восточные религиозные системы. Расцвет этого интереса в Европе (и Америке) пришелся уже на девятнадцатый двадцатый века.
Многоплановая индустрия романтичной культуры скоро приходит к пониманию, что подделки на древность во многих случаях гораздо более продуктивны, чем современные творения. Это касается и обоснования тех или иных претензий заказчиков, и качества, когда определенные недостатки работы могут быть списаны на ее древность, и цены. За “древность” произведений искусства дополнительно платятся немалые деньги, а если произведение приписано к тому же уже известному автору, то цена может вырасти во много раз. Интерес к истории и памятникам культуры дает развитие не только индустрии подделок, но и к поиску действительных различных памятников старины. Так в девятнадцатом веке начинает бурно развиваться археология. А поскольку многие исторические памятники не транспортабельны, то начинает складываться индустрия туризма, дающая немалый доход его организаторам, да и всем местным жителям.
Индустрия туризма выдвигает свои требования. Архитектурные исторические памятники имеют свойство разрушаться, поэтому их надо восстанавливать и поддерживать. Причем вложения здесь окупаются гораздо быстрее, чем в любом другом законном бизнесе. Так что экономические интересы приводят к тому, что реставрация перерастает в создание якобы древних памятников. К примеру, весь туризм Ближнего Востока базируется на фальшивых памятниках, исключая пирамиды. Ни один из замков крестоносцев на этой территории не мог быть крепостью в принципе, что видно невооруженным глазом. Все достопримечательности Иерусалима построены в девятнадцатом – двадцатом веках, и строительство активно продолжается в наше время. Это хорошо известно практически всем местным жителям. Естественно, это известно специалистам. Однако никто не желает рубить сук, на котором сидит. С несущественными отличиями то же самое можно сказать и об исторических памятниках Древней Греции и Древнего Рима.
Одновременно с этим вал дешевых подделок на древность приводит к девальвации настоящих произведений искусства, которые пусть и содержат в себе элементы фальсификации, но выполнены настоящими мастерами своего дела. Чтобы защитить привилегии и экономические интересы в части обладания шедеврами, развивается экспертиза проверки подлинности. Таким образом, уже в конце восемнадцатого – начале девятнадцатого веков, в историю начинает проникать некоторое наукообразие. Однако объективных методов для датировки и определения авторства пока нет. Возможен только сравнительный анализ, когда в качестве эталонов используются произведения искусства, подлинность которых признана, но в подавляющем большинстве случаев также не доказана. То же самое относится и к археологическим находкам.
Интерес к романтичной и библейской культурам в образованной среде и развитие наукообразия приводят к тому, что в мировой истории начинают наводить определенный порядок. Устраняются многие белые пятна в истории неевропейских государств, происходит состыковка во времени событий, происходивших в разных регионах, но как-то косвенно связанных друг с другом. Процесс этот идет так, чтобы дополнить уже сформированную историческую картину. Конфликты никому не нужны, а экономические интересы наоборот диктуют потребность как раз максимально вписаться в официальную историю, выторговав себе место в древности.
Работа по состыковке истории вроде бы практически и не связанных между собой районов должна была бы пройти без особых проблем. Однако на практике все оказывается сложнее. Во-первых, надо построить историю так, чтобы романтичная и библейская история были не моложе историй удаленных районов, и история Европы, происходящая от них, была бы самодостаточна. Во-вторых, фундаментальные исторические моменты, заложенные в семнадцатом – восемнадцатом веках, по возможности лучше сохранить, но так, чтобы они не противоречили уже созданной романтичной и библейской историям. К примеру, монголо-татарское иго на Руси с империей монголов, не должны бы пересекаться с Римской (романтичной) империей, потому что такое пересечение обязано было бы оставить немалые взаимные следы. В результате не остается ничего другого, как разнести их во времени, отодвинув романтичную и библейскую истории в глубь веков. Огромное количество “христианских святынь”, привязанных к самому Христу, расплодившееся в Западной Европе, тоже не хотелось бы отменять, потому что они уже успели стать существенной частью культуры. Однако после удлинения библейской и романтичной истории они “повисли” в воздухе, непонятно откуда взявшись. Чтобы сохранить их, пришлось организовать в начале тысячелетия Крестовые походы, что как раз и объяснило бы появление всех святынь в Европе приблизительно в то время, которое им уже было приписано. Такое окончательное закрепление исторической концепции происходит в девятнадцатом веке.
Таким образом, в науке истории можно условно выделить четыре этапа, которые перекрываются во времени. Первый этап правовой, связан с обоснованием законности после реформационных царствующих династий. Начавшись в первой половине семнадцатого века, он продолжался до схода с политической сцены всех заинтересованных лиц, т.е. до 1917 года. И всерьез замахнуться на традиционную историю, пока действовали монархии России, Германии, Австро-Венгрии, не смел никто. Второй этап, аристократический, начался во второй половине семнадцатого века и продолжался до середины девятнадцатого, пока шло создание и закрепление официальной истории. Он создал всю романтичную культуру, относимую сегодня на тысячелетия назад. Он же, как аналитическое продолжение библейской культуры, зажатой канонизированными догмами, развил направление оккультизма, мистики, “Восточных” религиозных систем. Третий, коммерческий, период начался практически одновременно с аристократическим романтичным и продолжается до сих пор. Он перманентен, пока будет существовать индустрия туризма, пока за исторические и культурные памятники, археологические находки будут платиться огромные деньги, пока история будет влиять на политику. Он привнес в историю наукообразие. Исторические памятники, подлинность которых “научно” подтверждена, стоят существенно дороже. Политические доводы, подтвержденные “научной” историей, выглядят гораздо весомее.
Наконец, четвертый, научный этап начался в конце восемнадцатого века и продолжается до сих пор, постепенно развиваясь. Однако его влияние на состояние науки истории по ряду причин все еще невелико. Во-первых, независимые методы датировки обладают значительной погрешностью. Во-вторых, коммерческий этап продолжается, и он в значительной степени определяет финансирование науки истории, а значит и “заказывает музыку”. В-третьих, в среде историков сложилась под влиянием трех первых этапов не научная, а наукообразная культура, свойственная лженаукам, которая в силу преемственности традиций преобладает до сих пор. Первые две причины на сегодняшний день объективны и с ними приходится мириться, а последняя вполне устранима, если привнести в науку историю научную культуру, сложившуюся в естественных науках. Именно на это и направлена настоящая работа.
ВЫСКАЖИТЕ СВОЕ МНЕНИЕ ОБ ЭТОЙ СТАТЬЕ